По большому счету, РПЦ к вере, а тем более к религии, уже давно не имеет никакого отношения.
Худо-бедно почти каждый на постсоветском пространстве даже формальный православный знает, что Русь крестили – то ли в 987, то ли в 988 году. Дотошный может поспорить насчет точности даты, но произошло это точно в конце 10 века. Последующие 11 и 12 века считаются распространением христианства, но куда и в каком направлении – путаются. Прежде всего потому, что Киевская Русь со столицей в Киеве была, а России еще долго не могли придумать, и на территории европейской части РФ было несколько мелких княжеств, которые с удовольствием друг с другом воевали.
Все историки ссылаются на "Повесть временных лет", единственном письменном источнике, несколько раз переписываемом, а самым ранним считается киевская рукопись 12 века. Большое пространство – и Киевская Русь, и будущая Российская Федерация –было населено людьми, которые верили в идолов и природные божества, и распространение христианства часто происходило насильно. По одной простой причине – религия была государственной, а если великий князь крестился, то и подданные должны были креститься тоже. Как и любая пришлая религия, православие впитало в себя старинные верования, которые сейчас людьми воспринимаются как христианские – как, например, языческий праздник Масленица.
К востоку от Киевской Руси была Тартария, будущая Россия. После официального крещения Константинопольский патриарх Николай II Хрисоверг назначил первым митрополитом на Киевскую и всея Руси митрополию Константинопольского патриархата сирийца Михаила. Через 300 лет произошло то, что впоследствии много раз повторялось – Москва стала присваивать чужое. После ослабления Киевской Руси и интриг восточных соседей в 1299 году митрополит Киевский Максим перенес свою резиденцию во Владимир, а в конце 1325 года местопребыванием Киевских и всея Руси митрополитов стала Москва. Приверженцы современной УПЦ Киевского патриархата тысячу раз правы, возводя её историю к Киевской митрополии, находившейся в юрисдикции Константинопольской православной церкви, и отрицая законность её перехода (передачи) под юрисдикцию Московского патриарха в 1686 году.
Русская православная церковь связывает своё возникновение с Крещением Руси, хотя ни формально, ни официально не имеет к этой процедуре никакого отношения.
Несколько веков проблема захвата митрополии была запретной темой, за это время сама церковь стала жертвой политических интриг. Она оставалась главным идеологическим тараном для все русских царей и императоров, превратившись в государственный институт, которому мог позавидовать даже Отдел пропаганды и агитации при ЦК КПСС. Русская православная церковь связывает своё возникновение с Крещением Руси, хотя ни формально, ни официально не имеет к этой процедуре никакого отношения, особенно де-факто, когда в 1448 года Московский собор раскольников объявил автокефалию и независимость от Константинопольского патриархата.
Единственным оплотом вселенского православия становилась Москва, которая получала звание Третьего Рима – так повелел Иван III, наглым образом объявивший себя Государем и Великим князем всея Руси. При нем гербом государства стал двуглавый орел, дотоле неизвестный в той части Евразии, где формировалась будущая Россия, если не считать использование двуглавого орла как символа власти ордынскими ханами. Сторонники современной версии великодержавия склонны считать это символ византийским. Иван III был в числе первых правителей, который начал придумывать новое государство, взяв себе титул римских императоров – кесарь или цесарь, со временем трансформировавшийся в царя. Позже идеологи нового государства придумывали все более сказочные истории – о происхождении русских князей от римского императора Августа или о том, что "Москва – Третий Рим".
С Ивана III начинается процесс огосударствления церкви, первые шаги по прямому влиянию царя на церковные события. Но интриги и расколы внутри церкви продолжались до реформы Петром I, когда была осуществлена реформа церковного управления в духе цезаропапизма, направленная на ликвидацию автономной от государства церковной юрисдикции и подчинение российской церковной иерархии императору. До петровской реформы церковь была фактически самостоятельным государством, имела огромные земельные наделы, торгово-промышленные предприятия, с прибыли которых в государственную казни ничего не поступало. В 1701 году Петр I начал "приводить в порядок" церковь, церковную иерархию и церковные дела – избавился от лишних монахов и церковной челяди. Он объединил кесарево и богово, обязав царским указом ежегодно в обязательном порядке причащаться и исповедоваться.
Особыми указами, изданными в 1718 году, православным обывателям предписывалось непременно посещать церкви и в храмах стоять с благоговением и в безмолвии, слушая святую службу, иначе грозил штраф, взимаемый тут же в церкви особым приставленным для того "добрым человеком". Теперь без Правительствующего Сената, сменившего Боярскую Думу, церковь не могла и пальцем пошевелить, вплоть до утверждения игуменов и игумений в монастырях. Церковь стала частью власти, и последующие царицы, которых брали из немецких принцесс, должны были креститься и брать крещеные имена, превращаясь в православных. Как, к примеру, София Мария Доротея Августа Луиза Вюртембергская, супруга Павла I, ставшая Марией Федоровной.
Для Петра I, известного своей разгульной жизнью, пьянством и охотой до женского пола, церковь была всего лишь инструментом. Как и для предыдущих русских царей и князей, отличавшихся кровожадностью и насилием в отношении иноверцев, которых обращали в православие. Раз империя была русская, и церковь русская, то всякий живущий в ней должен был быть лояльным и независимо от желания – православным. Кто не крестился, то был "туземцем", инородцем, в миру – "басурманином" и "нехристем". Церковь не могла развиваться или меняться, все зависело от императоров. Она оставалась ортодоксальной, замкнутой в себе, в ее обязанности входило не только беспрекословное подчинение царям, но и участие в государственных делах. Церковь была вместе с оккупационной армией, и как только Российская империя "собирала", то есть, захватывала очередной чужой кусок земли, там тут же появлялись церковные чиновники – строили церкви и крестили новых поданных.
Захватническая роль у церкви была не только при царях – Иване III, Василии III или Иване IV Грозном, когда захватывали Урал и Сибирь, но и потом – во время оккупации Дальнего Востока, Центральной Азии и Кавказа. Грузинская церковь, существующая с 4 века, в 1811 году была лишена автокефалии, и на захваченных территориях появились церковные губернаторы – экзархи, выполнявшие роль митрополитов. В русской литературе 19 века есть много примеров, когда во время завоевания Кавказа ворованных черкесских детей насильно крестили: одна из таких – героиня лермонтовской повести "Герой нашего времени" Бэла, урожденная черкесская княжна Сатаней, крещенная Екатериной и похороненная в грузинском городке Дедоплисцкаро как Екатерина Нечволодова. Или – Мцыри, еще один герой поэмы Лермонтова, черкесский подросток.
Как при Василии III, Иване IV Грозном и Петре I, так и при Путине церковь вновь стала частью государства.
В 1917 году большевики, по большей части крещенные православные и даже дети или внуки священников, устраивают переворот. В Европе социалистические идеи живы до сих пор, но Россия, где не знали, что такое демократия, начали строить совершенно новое государство со своей идеологией. Обещанное всеобщее равноправие обернулось красным террором и массовыми репрессиями, строительством ГУЛАГа и созданием советской диктатуры. Большевики церковь запретили, обозвав ее деятельность "опиумом для народа", но полностью отказаться не могли. И начали создавать свою советскую идеологию на основе православных традиций. Были и "коммунистические крестины", и песнопения "Интернационала", и соборы – съезды, и свой бог – Ленин, и его сын – Сталин, и дух святой – Карл Маркс, и молитвы – произведения классиков марксизма-ленинизма. Иконы заменили многочисленные портреты советских вождей, а главный вождь был помещен в мавзолей, точно так же, как описано в Евангелии от Петра (6:21-24) – "и отдали Иосифу тело Его, чтобы он похоронил тело, ибо видел, сколько благого содеял. Взял же он Господа, обмыл и обернул пеленой и отнёс в свою собственную гробницу…".
Большевики долго боролись со своим идеологическим конкурентом – уничтожали церкви, расстреливали священников и монахов, ссылали их в ГУЛАГ и на Валаам. С личной санкции Сталина был расстрелян архиепископ Питирим (Крылов) и управляющий делами Московской Патриархии протоиерей Александр Лебедев. 4 сентября 1943 года Сталин признал поражение – он принял митрополитов Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича); в ходе беседы было принято решение об избрании Патриарха. Теперь церковь встала на службу коммунистам, а церковными делами занималось государственное учреждение – Совет по делам религий СССР. Комсомольцы тем временем продолжали бороться с теми, кто ходил в церковь, пионерские организации разъясняли пагубность религии, и в этих условиях выросло несколько поколений советских людей.
После развала СССР из Москвы поступила команда – "можно", началась кампания "по возрождению", и иерархи, еще недавно помогавшие КГБ отслеживать инакомыслящих, стали во главе церкви. Когда Борис Ельцин впервые появился в храме, то шутники тут же отметили, что "он держал свечу, как стакан с водкой". Майор КГБ, в чьи обязанности входила борьба с инакомыслием, в том числе и религией, вдруг стал набожным президентом РФ Владимиром Путиным. Как при Василии III, Иване IV Грозном и Петре I, так и при Путине церковь вновь стала частью государства, получив опять церковные земли, недвижимость, охрану ФСО, автомобили и самолеты из президентского гаража и ангара. Попытки придумать новую идеологию ни к чему не привели – демократия в России остается огромной тайной и по-прежнему не нужна населению, которое несколько веков жило в условиях репрессий, политики почитания царя-батюшки и угроз – "не то Господь накажет".
РПЦ выполняет роль не только идеологического управление при президенте РФ, это моральный комиссариат, призванный склонять россиян к великодержавию и самопожертвованию ради великих целей. Идея царя Ивана III опять востребована, и Кремль, как и все последние пять веков, мечтает наконец-таки стать "Третьим Римом". Патриархи – и Алексий II раньше, и Кирилл теперь одобряют войны и убийства, закрывают глаза на то, что священники держат в руках оружие и стреляют из него. И не какие-нибудь капелланы, а обычные, те, кто ежедневно призывают прихожан к соблюдению заповедей Христовых. Часть священников РПЦ открыто поддерживает войну на Донбассе, в том числе и потому, что УПЦ Киевского патриархата становится все более популярной, а в Москве считают, что так "бандеровцы" раскалывают православную церковь. На напоминания о 1686 годе реагируют нервно и что-то говорят про "единоверие" и "славянское братство", которые почему-то не мешают убивать украинцев на Донбассе.
По большому счету, нынешняя РПЦ к вере, а тем более к религии, уже давно не имеет никакого отношения – это часть государственного аппарата, заменившая КПСС. Даже при закрытости и цензуре российского информационного пространства общество может узнавать о небогоугодных и греховных делах иерархов РПЦ, но, кажется, россиян это мало волнует. Показателем популярности РПЦ являются отчеты МВД о количестве прихожан в храмах на рождественские и пасхальные праздники – их намного меньше, чем официальные данные о количестве православных в стране. Путину не удалось вернуть людей в церкви, они просто не понимают – зачем им то, что раньше запрещалось, а теперь навязывается.
Присоединяйтесь также к группе ТСН.Блоги на facebook и следите за обновлениями раздела!