Может, Путину и Асаду казалось, что Евфрат — еще одна черта, которую они смогут перейти безнаказанно. Но это была ошибка.
Из Москвы поступает информация о том, что некоторое количество вооруженных россиян — до двухсот человек — были убиты коалиционными силами 7 февраля, после того, как они перешли демаркационную линию, проходящую по реке Евфрат на востоке Сирии. Если сообщения правдивы, этот инцидент стал самым кровавым для российских военных с момента военного вмешательства в сирийский конфликт в конце сентября 2015 года.
Трудно сказать, насколько Кремль был в курсе этой недальновидной операции по форсированию Евфрата. Американские военные источники утверждают, что находились в постоянном контакте с русскими и что российская авиация не поднималась в воздух для оказания поддержки нападающим.
Хотя после завершения операции кремлевская пропагандистская машина стремительно включилась с рассказами о том, что американцы пришли в Сирию за нефтью, а не ради борьбы с боевиками Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ, ИГ или ДАИШ, как его ещё называют), о последних российских потерях власти старательно умалчивают. Ряд источников при этом сообщает о больших потерях среди чеченцев, другие утверждают, что среди нападавших были выходцы со всего постсоветского пространства. Имеется также версия, что погибли наемники, которых в Сирию направил Кремль.
Если сообщения правдивы, этот инцидент стал самым кровавым для российских военных с момента военного вмешательства в сирийский конфликт
Исходя из предыдущего опыта, скорее следовало бы ожидать, что подобная атака будет проводиться силами афганских и иракских наемников, завербованных Ираном. Именно их режим Асада до сих пор использовал в качестве пушечного мяса. Однако, по имеющейся информации, помимо россиян, большие потери также понесли регулярные части сирийской армии. На первый взгляд, это кажется невероятным, ведь силы Асада истощены настолько, что никто не стал бы осознанно бросать их в мясорубку.
Но не стоит удивляться, что союзные режиму Асада силы проверяют на прочность тех, кто пытается стабилизировать ситуацию на востоке Сирии. Али Акбар Велаяти, советник верховного руководителя Ирана по вопросам иностранной политики, недавно заявил местному информационному агентству "Mehr": "Либо они (американцы) уйдут с восточного берега Евфрата в Сирии, либо мы их оттуда выгоним". Возможно, операция 7 февраля — неважно, кто принимал в ней участие, — была задумана именно для того, чтобы проверить решимость коалиции отстаивать свои позиции. Результаты этой проверки, как минимум, должны убедить господина Велаяти, что асимметричные способы противодействия восстановлению восточной Сирии после уничтожения там ИГИЛа имеют больше шансов на успех, чем лобовые атаки.
Вот, где у России и Ирана на самом деле сходятся интересы: и те, и другие стремятся вытеснить американцев из Сирии, а желательно — и из всего региона в целом. Три года коалиция, возглавляемая США, — без участия России, Ирана и режима Асада — боролась за освобождение восточной Сирии от самопровозглашенного халифата, состоявшего из грабителей, насильников и убийц. Все это время Россия, Иран и асадовский режим, фактически игнорируя ИГИЛ, бросали все силы на уничтожение политической оппозиции, не останавливаясь и перед массовыми убийствами. Не следует удивляться, что теперь они пытаются воскресить ИГИЛ, всеми силами препятствуя установлению мира и порядка на освобожденной территории.
В минувшем декабре президент России Владимир Путин с гордостью провозгласил себя победителем и объявил — уже во второй раз с сентября 2015 года, — что российские силы уходят из Сирии. Это классическая дезинформация для внутреннего пользования: Путину нужна поддержка электората на президентских выборах в марте 2018 года.
Хотя до сих пор российские потери в Сирии были невелики, любой клептократический режим всегда опасается вызвать недовольство народа тем, что и без того скудные ресурсы растрачиваются на бессмысленные авантюры за рубежом. Пример недавних массовых протестов в Иране еще слишком свеж в памяти. До сих пор Путину удавалось нейтрализовать эти настроения, утверждая, что успешная поддержка ущербного режима Асада якобы служит демонстрацией возвращения России в статус сверхдержавы. Понятно, в таком случае, почему на провал операции 7 февраля Кремль отреагировал гробовым молчанием.
Не следует удивляться, что теперь они пытаются воскресить ИГИЛ
Все это объясняет желание России сохранять военное присутствие в Сирии до того времени, пока Башар Асад не укрепится у власти. Но даже если все его враги пропадут в одночасье, даже если Соединенные Штаты завтра прекратят приводить в порядок то, что осталось от восточной Сирии, российский ставленник все равно останется президентом разбитого корыта. Ни у Москвы, ни у Тегерана нет ресурсов или желания восстанавливать то, что они помогли уничтожить. Наоборот, они ещё могут пошантажировать Запад новой волной мигрантов, похожей на ту, что захлестнула Европу в 2015 году.
Возможно, мы никогда не узнаем правду о том, что случилось 7 февраля. На что могли рассчитывать нападавшие? Неужели они действительно считали, что американские силы не отреагируют на нарушение демаркационной линии? Возможно. Может быть, им казалось, что Евфрат — это ещё одна черта, за которую, как все прошлые и позапрошлые разы, они смогут зайти безнаказанно.
Читайте оригінал публікації на the Atlantic Council
Приєднуйтесь також до групи ТСН.Блоги на facebook і стежте за оновленнями розділу!