Очи Вия

Очи Вия

Юрий Андрухович / Фото: vasyltereshchuk.blogspot.com

Мы не любим никого и особенно своих. Зато ковыряем на украинскость каждую заграничную звезду и тешимся, что у нас есть Ленни Кравитц, Мила Йовович, на крайняк – Иосиф Кобзон.

Лучшие люди нашей страны вдруг полюбили джаз. Как-то так внезапно это произошло – во всем и всюду будто бы сплошная попса, а лучшие люди мужественно берут и заявляют: любим джаз. И среди них – отдельные уже таки совсем высокие достойники. Скажем, губернатор области на букву Х. Или депутат с фамилией на Б. Бандитские мэры любят джаз. Спортсмены любят джаз. Банкиры, олигархи, налоговики, прокуроры. Еще немного – и даже милиционеры его, бля, полюбят.

Только вот джаз не любит никого из них. Потому что в нашей стране вообще любить некого. Ну, хорошо – почти некого.

Мы не любим никого и особенно своих. Нам не милы ни телевизионные марионетки, ни гаражные панки, ни заслуженные и народные мастодонты дворцов "Украина", ни более-менее прилизанные под формат и от того успешные псевдорокеры. Зато мы ковыряем на предмет украинскости каждую заграничную звезду и тешимся, что у нас есть Ленни Кравитц, Даррен Аронофски, Мила Йовович, Казимир Малевич, Джозеф Конрад, а на крайняк – Иосиф Кобзон и Николай Гоголь.

При желании и братьев Коэнов можно как-то к нам подвязать. Да и Леонарда Коэна заодно. И Мила Кунис наша, черновецкая. А где при этом мы сами, в какой культурной и художественной плоскости, в каком пространстве – не скажет ни один соотечественник. Украина – это страна сплошной нелюбви и равнодушия. Это даже не село – это хата скраю села. У нас не любят никого и особенно своих.

"Где я ошибсся? Как так вышло? Публика с семечками (они называют это семочками) и пивом почему-то ходит на мои концерты. Они торчат перед сценой, вилупив свои мутные баньки, и кричат черными ртами: "Давай, старый, играй! Давай рок!". Когда ты создавал ее, свою музыку, то видел совсем другого слушателя. Но пришли чужие и твоих прогнали.

И где они теперь, те твои, ради которых ты так выкладывался? Меломанистые подростки, вечнозеленые старики, либеральные интеллектуалы, культурные монстры, фаны и фанки, собиратели пластинок, составители коллекций фестивальные путешественники, путешествующие фестивали? Веселые и разговорчивые, пестрые, стильные к мельчайшим деталям, яркие, раскрепощенные, во всем предельно свободные, даже в Боге – то есть все-таки свои, сумасшедшие? Где они? Как это страшно – проснуться и знать: твоего слушателя уже не существует.

Хорошо, что я не музыкант. Вся музыкальная индустрия мира, коммерческая и гаражная, работает на меня, не покладая рук. Потому я могу и дальше спокойно писать свои книги. Слушать любимое Интернет-радио Paradise, брать штурмом музыкальные магазины Западной Европы. И музыку я люблю по-настоящему – настолько, что не берусь о ней писать. Да, тысячу раз был прав Френк Заппа, когда утверждал, будто писать о музыке – то же самое, что танцевать под архитектуру.

Но не писать о наших музыкантах я все-таки не могу. Потому что кто-то ведь должен спасти их от тех всенародных семочников с выпученными баньками! Вот время от времени я и пишу о тех, кого все еще люблю.

В целом же писатели ныне – как рок-звезды, бывает, что и популярнее. В Украине это не очень чувствуется, потому что тут люди и музыкантов своих не уважают, не то что писак. О существовании блестящего поэта Виктора Неборака украинство массово узнало лишь через посредничество "кабинетного" скандала. А он же правда гений, тот Виктор. Только зачем нам эти гении?

И вот приближается назамеченно и скромно юбилей еще одной украинской группы – той, которая "Вий". Я ни с кем из них, к сожалению, не знаком, потому имею право на рекламные права.

Хотя нет – знаком. "Вий" же начинался (во всяком случае для меня) где-то в 1991 году с "Баниты Байды", этого киевского "Кинг Кримзона". Там, в "Баните", играл и пел еще один Виктор Н., то есть Виктор Лапкин, он же поэт Недоступ – непревзойденный творческий вулкан. Я до сих пор им восхищен, хотя не видел его лет сто. Я все еще люблю перечитывать его стихи. Их немного, но они есть. Говорят, будто в поздние 90-е он снова пошел в дворники. Некоторые читатели этого сайта таких называют "лузерами" - так, будто сами они невероятные "виннеры".

Но обратно к "Вию". Все его альбомы – удивительно зрелые и качественные. Это исключительно чистое альтернативное музыкальное (и более, чем музыкальное) явление. Чистое и больше во всех смыслах – от мастеринга до мелоса. Двадцать лет группы – это уже, как ни крути, эпоха. И они ее не прогуляли, а таки прожили. Их песни стали народными – в том смысле, который вкладывал в понятие "народной музыки наших дней" Джимми Пейдж. А их трибьют "Очи ведьмы" занимает свое весьма почетное место в украиноязычной части моей фонотеки. И "Хата скраю села" - это не о соотечественниках, которые ко всему равнодушны, а просто название их пластинки.

Сейчас у них концерты. Не поленитесь, сходите. Загляните ему, Вию, в глаза.

Читайте также:

В позе миссионера

Мода на русское православие и показная публичная набожность наших политиков и звезд шоу-бизнеса побила все рекорды йоги, медитаций, уринотерапии и SPA-процедур.

Похожие темы:

Следующая публикация