История с грифом "Секретно": Операция "Блок". Акт первый

Основу диссидентского движения составляли высокоморальные авторитетные люди. Потому недостаточно их посадить: нужно сломить психически, заставить отказаться от своих идей.

ТСН.ua продолжает серию публикаций из цикла "История с грифом "Секретно".

4 января 1972 года в 21:20 в поезде Москва - Прага за неправильное заполнение документов пограничники задержали гражданина Бельгии Ярослава Добоша. Временно, до выяснения обстоятельств, задержанного поселили в гостинице "Украина" в пограничном городке Чоп.

"Случайное" задержание в поезде было инсценировано КГБ, который на самом деле уже несколько дней "вел" бельгийского туриста. Добош заинтересовал чекистов после того, как в Киеве встретился с литературоведом Зиновией Франко, диссидентом и объектом дела "Блок". Интерес перерос в подозрения, когда Добош попросил Зиновию связать его с другим объектом этого дела - Иваном Светличным.

За подозрительным туристом установили слежку, которая подтвердила, что во время прогулки по Львову он пытался обнаружить "хвост". Во время таможенного контроля на станции Чоп среди вещей Ярослава Добоша обнаружили записку с именем еще одного объекта "Блока" - поэта Игоря Калинца. Этого было достаточно, чтобы турист из подозреваемого стал задержанным.

5 января 1972 года кагебэшники, имея на руках санкцию прокурора Львовской области, провели личный обыск Ярослава Добоша. "На предложение выдать имеющиеся у него документы, которые вывозились из СССР за границу, - отчитывались чекисты руководителю компартии УССР Петру Шелесту, - иностранец предъявил металлическую коробочку с вложенными в нее восемью фотопленками, которые он, согласно первому заявлению, получил от неизвестного лица во Львове. На фотопленках отснят "Словарь украинских рифм", автором которого является Караванский С., который находится в заключении".

Кроме того, у Добоша обнаружено фото осужденного Валентина Мороза и объекта дела "Блок" Василия Стуса. Во время "беседы" с органами безопасности иностранец признал, что пытался получить в Украине информацию об арестованных представителях интеллигенции и вывезти книгу Караванского для печати за рубежом. Чекисты зафиксировали, что Добош заявил, что "протестирует против арестов Мороза, Караванского и других писателей и научных сотрудников, которые якобы боролись за украинский язык и культуру".

Задержание на границе дало КГБ необходимое звено для дальнейшего развертывания собственной политической игры. Ярослав Добош, студент Лювенского католического университета, член Союза украинской молодежи, который вывозил запрещенный самиздат, стал олицетворением непосредственной связи движения сопротивления в Украине с заграничными националистическими центрами. Поэтому советская пропаганда смогла представить диссидентов как "националистических наймитов" и "предателей капиталистического Запада". Подготовив идеологическую платформу и накопив с июля 1971 года (начала операции "Блок") достаточно информации, чекисты перешли к активным действиям - массовым арестам диссидентов.

Волна репрессий 1972 года должна была поставить окончательную точку в существовании движения сопротивления в Украине, потому была особо масштабной, а приговоры осужденным - особо жесткими. Только в первый месяц этого года арестованы около 20 диссидентов, среди них самые известные и знаковые фигуры - Вячеслав Чорновил, Евгений Сверстюк, Иван Светличный, Василий Стус, Иван Гель, Ирина Калинец, Стефания Шабатура. В целом за 1972 год арестовано около 100 человек, 89 из них осуждены за антисоветскую деятельность.

Однако в КГБ понимали, что одними лишь арестами сломить движение сопротивления в Украине не удастся, ведь на смену одним появятся другие. Диссидентское движение не было многочисленным (по данным самиздата, его активистами были около 600 человек), не имело разветвленной структуры, которая охватила бы все прослойки общества (это были почти исключительно представители интеллигенции).

Опасность для режима заключалась в другом: основу движения составляли высоконравственные люди, слова которых были значимы для всего общества. Поэтому их недостаточно было заключить в тюрьму, ведь так они могут превратиться в мучеников, которые даже за решеткой будут влиять на других. Задержанных надо сломить психически, заставить отказаться от своих идей, от своих товарищей, от самих себя. Обстоятельства внезапного задержания, пребывания в тюрьмы во время следствия и жестокие судебные решения должны были послужить этому. Поэтому чекисты в 1972 году пытались повторить подвиг своих предшественников с 1937 года, когда многие поодсудимые признавали все, что было нужно властям, отрекаясь от собственных взглядов.

Однако и арестованные диссиденты, и те, что еще оставались на свободе, почти сразу начали борьбу за свои права. "Люди добрые, очень уже нескладно вы делаете... - так начинал свое письмо от 23 января 1972 года руководителям компартии Василий Стус, который уже десять дней находился в тюрьме. - Опомнитесь, люди добрые. После нас с Вами потопа не будет, а "будет сын, и будет мать, и будут люди на земле", и тогда Вашим детям будет стыдно за Вас. Твердо верю, что через несколько лет будет стыдно и каждому из Вас за то, что вы делаете не по правде".

Не молчали и побратимы задержанных, которые остались на свободе. Глава КГБ УССР Виталий Федорчук 28 января информировал руководителя компартии УССР Шелеста: "Оперативным путем получены данные, что некоторые объекты дела "Блок" и их единомышленники на свободе продолжают обсуждать вопрос рассылки телеграмм по поводу арестов в Украине в разные советско-партийные органы и договариваются отправлять такие телеграммы из разных городов республики с целью создания видимости "массового протеста". Во Львове, по данным КГБ, такую работу проводит Михаил Горынь.

В марте 1972 года киевляне Евгений Пронюк, Василий Лисовой и Василий Овсиенко подготовили и распространили новый, шестой номер самиздатовского журнала "Украинский вестник", редактор которого, Вячеслав Чорновил, уже три месяца находился в тюрьме. Таким образом они пытались не только отвести от задержанных обвинения в изготовлении этого издания, но и подхватить их инициативу и информировать общественность о новой волне репрессий.

Надежда КГБ на то, что внезапные массовые аресты вызовут растерянность и ошеломление среди диссидентов, пока не оправдывались. Не сыграло нужную чекистам роль и первое покаянное заявление фигуранта дела "Блок" Зиновия Франко, опубликованное 2 марта 1972 года в газете "Советская Украина".

Продолжением пропагандистской кампании, направленной против диссидентов, стала проведенная органами безопасности в июне 1972 года пресс-конференция с участием задержанного в начале года Ярослава Добоша. Он публично осудил свою националистическую деятельность на Западе, рассказал о связях с арестованными диссидентами.

"Меня попросили сделать заявление следующего содержания... - начало свое выступление Добош, - Выполняя задание ОУН, я 27 декабря 1971 года выехал в Советский Союз. В оговоренных местах я встретился с И. Светличным, Из. Франко и Л. Селезненко и при содействии Селезненко встретился с А. Коцуровой. Всех этих людей я информировал об антисоветской деятельности украинских организаций на Западе и о том, что украинские националисты в своей деятельности сотрудничают с сионистами, а от них я получил политическую информацию, которая была мне нужна и документы... Заверяю советское правительство, что никогда в жизни больше я не буду заниматься антисоветской деятельностью, и, если мне дадут возможность вернуться в Бельгию, то я никогда не буду совершать никаких действий против Советского Союза".

Материалы пресс-конференции под громкими заголовками "Украинские буржуазные националисты - наемники империалистических разведок" КГБ разместил в республиканских и областных газетах и на радио. Сам Ярослав Добош, помилованный советской властью, вернулся в Бельгию. Здесь он отказался от озвученных в Киеве показаний как от данных под принуждением. Так закончилось для него это дело, зато в Украине его это звучало еще долго...

_________________________________________________________________________________________

Читайте также:

История с грифом "Секретно": Самиздат под прицелом КГБ

Перелом в борьбе с советской властью проявился не только в смене тактики, но и в смещении противостояния из вооруженной плоскости в идейную.

Похожие темы:

Следующая публикация