"Галичане начали войну с русскими вывесками. Киевские евреи скупали твердые знаки, которые позже продали тем же владельцам за огромные суммы".
Что читаем? Исследование историка Ярослава Тинченко "Белая гвардия Михаила Булгакова".
Актуальность обзора усиливается съемками в украинской столице фильма по мотивам произведения культового писателя.
Фамилия Булгакова зазвучала даже в политических ток-шоу. Следовательно, вполне логично перенестись в Киев конца 1918-го - начала 1919-го.
Что интересного? Идея историка - показать не только фон, на котором разворачиваются события романа, но и рассказать о людях, обстоятельства из жизни которых сделали их прототипами героев книги.
Киевские врачи, офицеры, интеллигенты, люди, которым пришлось смену власти в Киеве шестнадцать раз в 1917-1920 гг.
Фон романа - борьба между социалистами из Директории и гетьманцами. Но ситуация не была двухцветной, третьей силой были "единонеделимщики", сторонники восстановления царской России.
"Под знаком носителей Белой идеи мы и воспринимаем персонажей романа. В своей "белогвардейской сущности" были глубоко убеждены и те офицеры и добровольцы, которые действительно в ноябре-декабре 1918 года защищали Киев. Как выяснилось позже, белогвардейцами они не были".
Тинченко доказывает, что "Его Ясновельможность Пан Гетман Всея Украины" гетман Павел Скоропадский слукавил, чтобы заручиться поддержкой тысяч офицеров: "Правительство Скоропадского в газетах объявило якобы имеющий место приказ Деникина о вхождении войск, сражающихся с Директорией, в состав Добровольческой армии… Этот приказ оказался откровенной ложью министра внутренних дел правительства Скоропадского Игоря Кистяковского, который таким образом завлекал в ряды защитников гетмана новых бойцов. Антон Деникин отправил в Киев несколько телеграмм, отрицающих факт наличия такого приказа, в которых он отказывался признавать защитников Скоропадского белогвардейцами. Эти телеграммы были сокрыты, и киевские офицеры и добровольцы искренне считали себя частью Добровольческой армии".
Следовательно, представители русского офицерства оказались "своими среди чужих, чужими среди своих" - – "Фактически, они защищали Киев неизвестно зачем и неизвестно от кого. Киевские пленные для всех воюющих сторон оказались персонами вне закона: белые от них отказались, украинцам они были не нужны, для красных оставались врагами". В этом смысле название романа является довольно ироничным.
Не стоит забывать, что и по составу населения, и по господствующей идеологии Киев на изломе 1918-1919 годов был не таким, как сегодня. "Большинство жителей города осталось равнодушным к борьбе на улицах Киева между украинцами и большевиками. Последним в какой-то мере они даже сочувствовали, ведь это были "свои" – русские".
Трагедия гетмана Скоропадського, который так и не смог стать своим для киевлян, - также подается через иронию - "Немцы уезжали на родину, пожелав гетману счастливо оставаться… Скоропадский бросился искать поддержку в среде интеллигенции и офицерства, но та, русская по духу и белогвардейская по сути, предложила "Ясновельможности" не дурить, оставить свои гетманские замашки и вновь надеть генеральские погоны русской императорской гвардии. Скоропадскому пришлось вспомнить, что он действительно бывший генерал-лейтенант российской армии, объявить о том, что теперь его Украинская Держава будет частью возрожденной России…".
Понятно, что многие факты романа являются авторской выдумкой. Хронология событий по Булгакову мало соответствует течению реальных исторических событий. Так, например, бои, описанные как трехдневные, на самом деле шли месяц. "Среди перечисленных в романе погибших офицеров нет ни одной правильной фамилии" - хотя львиная доля книги посвящена поискам прототипов, и это читво довольно увлекательное.
Автор провел несколько лет в архивах, делая выписки из офицерских списков, дел Бржезицкого, Гладиревского, Карума, Судзиловского, брата писателя - Николая Булгакова, Петра Богданова и других.
Очень интересно Тинченко описывает калейдоскопическую смену властей в Киеве - немцы, белые, красные, поляки, сине-желтые и желто-синие. Некоторые, как атаман Струк из-под Чернобыля, приходили на день, другие задерживались на месяцы.
"После того, как пятая власть продержалась в городе семь с половиной месяцев, в Киеве воцарилась шестая власть. Правда, эта самая новая власть заявила, что она не новая, а старая, и по совместительству является уже побывавшими в городе второй и четвертой властями. Дело в том, что в Киев явились войска Украинской Народной Республики, которые на сей раз перевернули вверх тормашками гетманское сине-желтое знамя".
Нелюбовь Булгакова к украинской власти, петлюровцам, которые до сих пор являются едва ли не самым большим упреком ему, основывается на наблюдениях самого писателя и на опыте его семьи. Русским интеллигентам власть, опиравшаяся на крестьянскую массу, и дервшаяся на штыках бойцов Евгения Коновальца, не могла не казаться чужой и карикатурной.
"Галичане повели в городе тотальную войну с уличными вывесками - все русские вывески были заменены на украинские… Сложнее было с твёрдым знаком, который приходилось закрашивать или совершенно снимать... Некоторые киевские евреи по дешёвке скупали у владельцев вывесок твёрдые знаки, которые уже при одиннадцатой власти - белогвардейцах, были проданы тем же владельцам за громадные суммы".
Несмотря на худшие подозрения киевлян, Симон Петлюра для них за годы революции стал "своим", его власть не была такой кровожадной, как деникинцев и красных. У него не было "контрразведки" и "ЧК", да и пленных украинские социалисты по большей части отпускали по домам. Под такую амнистию, в частности, попал и брат Булгакова, прототип одного из героев романа.
Последней, шестнадцатой, властью стали большевики, которые 12 июня 1920 года выбили из Киева войска Петлюры и Пилсудского. "К воцарению советской власти в Киеве практически не осталось коренных жителей центральных районов, которые были уничтожены или пустились в эмиграцию. Гражданская война полностью опустошила город, изменила его облик".
Известно, что Булгаков задумывал не отдельный роман, а трилогию, которая бы охватила всю гражданскую войну. Судьба должна была разбрасывать героев "Белой гвардии" - "Михаил Афанасьевич планировал отправить Мышлаевского служить к красным, Степанов же должен был служить у белых".
Центральной фигурой романа, которую многие отождествляют с самим писателем, является военный врач Алексей Васильевич Турбин, который жил в доме "на Алексеевском спуске, 13". В последнем домике легко угадывается собственно булгаковский, сейчас - музей писателя на столичном Андреевском спуске.
Те из читателей и критиков, которые не соглашаются с версией, что в образе Турбина писатель зашифровал себя, в качестве главного аргумента выдвигают версию, что в мае 1918 года врач приезжает на похороны матери. Тогда как мать Булгакова - Варвара Михайловна - тогда "здравствовала", она умерла четырьмя годами позже.
По мнению Ярослава Тинченко, "простая и человечная версия" о версии смерти матери Турбиных объясняется тем, что Булгаков начал работать над романом в 1922 году, вскоре после смерти матери.
Известен момент в книге, когда доктор Турбин дворами убегает от украинских бойцов. Тинченко для выяснения обращается к воспоминаниям первой жены писателя Татьяны Лаппа: "Пришёл Сынгаевский и другие Мишины товарищи и вот разговаривали, что надо не пустить петлюровцев и защищать город… И ребята сговаривались на следующий день пойти. Остались даже у нас ночевать… А утром Михаил поехал. Там медпункт был… И должен был быть бой, но его, кажется, не было. Михаил приехал на извозчике и сказал, что все кончено и что будут петлюровцы".
В жизни все было прозаично. Реальный доктор не бегал от реальных петлюровцев, а просто приехал домой…
Фраза. "По большому счету, роман был использован нами в качестве фундамента, от которого можно оттолкнуться при описании нелёгкого пути обычной киевской семьи и ее друзей в годы гражданской войны. Герои нашей книги в первую очередь рассматриваются как участники важных исторических событий, и лишь затем как прототипы романа Михаила Афанасьевича Булгакова".
Читайте также:
Интересные книги с Вахтангом Кипиани
"1-я Русская бригада СС "Дружина" вошла в историю как 1-я… Антифашистская бригада. Правда, такого кульбита еще поискать.