Россия будет свободной, Путин будет казнен

Москвичу Александру Шелковенкову 20 лет, из них последние полтора года он посвятил активной борьбе с российской властью в составе "Национал-большевистской платформы". За это время за плечами Александра 25 арестов, обыски, избиение спецназом, угрозы, прослушки, допросы, предупреждения, в совокупности 37 суток заключения, и наконец – срочная эмиграция в Украину после звонка от спецслужб. И все это – за участие в акциях и пикетах, в Украине он известен участием в акции в поддержку Надежды Савченко.

НБ-платформа, в которой состоит наш собеседник, активизировалась после украинского Евромайдана. Она не так многочисленна, однако к активистам постоянно приковано внимание ФСБ. Лидер организации Михаил Пулин около года провел в заключении и только 7 мая текущего года его выпустили по "условно-досрочному". С его выходом активисты рассчитывают на активный рост движения. А Шелковенкову 5-го мая поступил звонок из спецслужб, и уже 9-го он приехал на российско-украинскую границу и попросил статус беженца. Теперь ему предстоят многомесячные процедуры по оформлению статуса и обустройству своего быта в Украине. Пока власть Путина сильна, Шелковенков уверен, что домой ему возврата нет.

О том, как становятся политэмигрантами, как ФСБ выдавливает из России оппозиционеров и будет ли в его стране революция – Шелковенков рассказал в интервью ТСН.ua.

- Что произошло 9 мая? Как вы оказались на границе?

- Дело в том, что мне дали понять, что меня в России скорее всего арестуют, или еще чего хуже будет. В результате друг меня подвез до границы. Там я уже пошел пешком. Сначала прошел российскую границу. На российском КПП был где-то полтора часа. Как мне там сказали пограничники, я по каким-то базам находился в розыске. Не знаю, насколько это правда. Мне обкатали пальцы, провели досмотр. А дальше, не знаю, - то ли потому, что КПП маленькое, то ли потому, что было 9-е мая и начальства не было, - мне сказали "все равно, у тебя нет загранпаспорта, иди, тебя украинская сторона все равно не пропустит. Мы тебя здесь ждать будем". Так я попал на украинское КПП. Там уже сразу дал заявление, что я прошу статус беженца.

- Вы подошли к пограничнику - сказали "прошу статус беженца", что потом произошло?

- Потом мы ждали - подошел начальник КПП, потом из СБУ приехал человек и из миграционной службы. Они меня оформили в Сумы. В Сумах я переночевал. А утром, было примерно 6 часов, начали процедуры дооформления.

- Как вы узнали, что вас преследуют? Вас не первый раз арестовывают-отпускают, арестовывают-отпускают, почему именно сейчас решили уезжать?

- Мне сотрудник ФСБ один прямым текстом намекнул, что если я не откажусь от своих взглядов, то меня либо посадят, либо еще хуже.

- А как он намекнул?

- Позвонил.

- Вам постоянно звонят из ФСБ?

- Нет. Это было как раз удивительно, поэтому я и принял решение уехать.

- Только вам такой звонок поступил?

- Среди моих знакомых я больше таких не знаю.

- Вы после звонка сразу начали движение в сторону границы?

- Ну да, практически сразу.

- Почему власть просто не пересажает всю оппозицию?

- Посадка – это в любом случае шумиха, это такой "минусик" на международной арене. Они принимают это решение в крайнем случае. Наиболее выгодный вариант – эмиграция. Другой момент, что не все согласны эмигрировать. Тогда уже запускается другой механизм – репрессивный.

- Но вот вы эмигрировали, теперь ваши соцсети не прикроешь, за публикации не арестуешь. Вы же все равно остаетесь деятельным.

- Они не считают опасными людей, которые за границей. Это уже наша задача, эмигрантов, понять, как отсюда помешать власти Путина.

- Кто-то из ваших соратников планирует уезжать?

- Это не планирует никто – это крайняя мера.

- Как родители отреагировали на вашу эмиграцию?

- Я, когда уезжал, никого не предупреждал, чтобы все-таки уехать и доехать. Если бы я как-то это обсуждал с семьей, я бы просто не уехал. Надо понимать ,что и квартира прослушивается, и телефоны прослушиваются. К решению уехать родители отнеслись с пониманием. Понимают, что если бы я остался, я бы сидел.

- Расскажите, как проходил обыск в квартире ваших родителей?

- Я не жил там, пришли обыскивать квартиру. В итоге у меня нет ни номера дела, ни кем я там являюсь в этом деле. Думаю, это было специально, в том числе, чтобы если что меня можно было по формальному поводу арестовать, что я не проживаю по адресу прописки и не являюсь на допросы, когда письма приходят по адресу прописки, а я их получить физически не могу. Хотя всем спецслужбам прекрасно известно, где я живу. И прослушка телефона есть, и биллинг, и во дворе, где мы снимали квартиру, стояла машина спецслужб, особо "не палясь" с двухметровой антенной.

- Но вас это все не пугало, желания уехать не возникало. Или оно периодически появлялось?

- Я просто логически подумал, что я больше сделаю для оппозиционного движения в России, находясь на свободе. Плюс те ресурсы, которые есть на поддержку политических заключенных, они не бесконечны. И если была возможность, и я рискнул и у меня получилось уехать, значит я не трачу средства, которые могут быть потрачены на тех, кто уехать не смог - это деньги на адвокатов, деньги на передачи.

- А откуда эти средства? Меценаты?

- У нашей организации нет меценатов. Есть тот же Володя Якименков – он известен тем, что сидел по Болотному делу - он, в частности, собирает средства на политических заключенных, которые тратятся на адвокатов. Разные организации этим занимаются.

- Вы состоите в Национал-большевистской платформе. Это всероссийская организация?

- Когда говорим о национал-большевистской платформе, нужно уточнить, в какой именно. Когда говорят о национал-большевизме, в первую очередь вспоминают о Лимонове - одиозном человеке. Та организация, в которой я состою, к Лимонову никакого отношения не имеет. Еще после грузинской войны произошел первый раскол этой организации, потом движение поутихло, а после украинского Майдана все разгорелось с новой силой. Большая часть членов перешли в нашу организацию. По факту организация не существовала несколько лет, а после всех событий большая часть решили уйти от Лимонова.

- Вы когда вступили в организацию?

- В сентябре 2014. Первая акция была "Марш мира" - у нас была своя колонна, потом мы проводили акцию, где сжигали флаг "Новороссии", к годовщине Майдана была акция под названием "Вчера - Киев, сегодня - Москва", акция в поддержку Надежды Савченко.

- Акции не связанные с украинским вопросом, какие вы проводили?

- Это всевозможные социальные вопросы. В поддержку внутренних политзаключенных, против Путина и там разные социальные проблемы - и протест дальнобойщиков поддерживали, и по образованию достаточно массовые митинги были, когда массово сокращали учителей.

- Как ваша платформа организована?

- Есть региональные подразделения: основные – Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск. Есть еще небольшие отделения в разных городах. Масштабы не такие большие – пару сотен человек на всю Россию.

- И ФСБ вас так боится?

- ФСБ боится всех организаций, которые так или иначе чем-то занимаются. В России осталось очень мало таких организаций.

- А кроме вас кто еще есть?

- Ну если брать из левых, то это "Левый блок", анархисты что-то там делают, ну и есть гражданские активисты, которые самостоятельно что-то делают, вне организаций. Ну и есть либеральные, "Парнас", партия Навального и все остальные, которые сейчас занимаются выборами. И, если честно, я вообще не понимаю, зачем они это делают. Я считаю, что эти выборы изначально нечестные. Чтобы были честными выборы – у всех должны быть одинаковые информационные ресурсы, и равные возможности в регистрации и много прочего. Этого нет, а эти деятели своим участием легитимизируют проведение выборов.

- Какая главная цель вашей деятельности? Казнить Путина?

- Это не главная цель. Главная – уничтожение путинской вертикали.

- Какими методами?

- Обязательно должна быть выстроена горизонтальная связь взаимодействия разных оппозиционных движений между собой. И выдвигать не кандидата от оппозиции, а выдвигать требования. То есть, если будет много низовых движений вместе – они смогут иметь вес, и человек, который придет к власти, не сможет не считаться с нами. Мы не будем продвигать людей, а будем продвигать цели. В первую очередь: демократизация, парламентская республика, освобождение всех политзаключенных, честные выборы, честные суды, свободные СМИ. Если нас будет много, тогда с нами невозможно будет не считаться, тогда вертикаль будет сломана, и нового Путина не будет.

- То есть конкретных кандидатов от оппозиции вы не видите?

- Я считаю, это неправильно – говорить о конкретных кандидатах. Это изначально провальная тактика. Начиная от того, что этого кандидата можно легко посадить и применить всякие репрессии, заканчивая тем, что мы не достигнем тех целей, которые ставим перед собой. Все должны быть взаимозаменяемыми в движении. И на первом плане должны быть требования.

- Что должно происходить на ближайших выборах?

- Должен быть либо бойкот выборов, в любом случае заострять внимание на этих выборах не нужно. На что нужно обращать внимание, так это на социальные протесты. Рано или поздно холодильник победит телевизор и социальные протесты будут.

- Сколько еще продлится борьба с существующим режимом? Ваша организация очень малочисленна.

- Сколько продолжится – я не знаю. Это сложный вопрос. То, что люди выйдут – это ясно видно. Социальная напряженность нарастает. И вопрос "когда" - они выйдут неожиданно. Сейчас задача – готовиться к этому. Чтобы, когда они выйдут, мы были готовы.

- То есть вы уверены, что социальные бунты будут?

- Это достаточно очевидно, что социальные протесты набирают обороты. Если несколько лет назад такого не было, то сейчас можно посмотреть – достаточно крупный протест дальнобойщиков, более мелкие социальные протесты по разным регионам страны – против повышения ЖКХ, например. Много такого прокатывается по всей Росси. Пусть пока мелкие, но еще несколько лет назад такого не было.

- Разве дальнобойщики что-то поменяли?

- Это яркий пример, во-первых, самоорганизации, и чего они добились – они смогли съезд собрать и организовать независимый профсоюз дальнобойщиков, потому что с профсоюзами в России очень плохая ситуация. И если они появляются, то возникают сразу же уголовные дела.

- Был какой-то спад активности из-за того, что Пулина посадили?

- Был определенный спад, и не только из-за Пулина . Проблемы были после 12 июня 2015 года, когда СОБР ворвался в нашу квартиру. Меня избивал офицер и угрожал завести дело о терроризме. Просто ворвались в квартиру без никаких документов. А вечером отпускают из отделения как ни в чем ни бывало. Приходим домой – квартира перевернута, все электронные носители изъяты. И как мы ни старались, обратно их получить не смогли. Возможно, были и какие-то прослушивающие устройства установлены. И поэтому меньше делал, чем мог бы.

- Вы москвич? Где учились?

- Москвич. Я учился в Московском автодорожном институте, но из-за того, что 30 суток ареста пришлись на сессию, меня отчислили. Планировал восстановиться в сентябре этого года.

- После отчисления вы чем занимались?

- Я работал курьером и занимался политической деятельностью. Политическая – это основное.

- Чем сейчас планируете в Украине заниматься?

- Буду искать работу, собственно, этот вопрос связан со всей процедурой получения статуса беженца. Если я найду какой-то вид деятельности, которым я могу отсюда помогать российской оппозиции, естественно я с удовольствием этим займусь. Пока я над этим думаю – как отсюда помогать российской оппозиции.

- В Украине могли бы участвовать в каких-то проукраинских организациях?

- Я считаю, внутренние дела Украины должны решать украинцы. А я – россиянин. Если и буду вступать в какие-то организации, то так или иначе направленные на поддержание оппозиции в России.

- Вы планируете в Киеве оставаться?

- Да, у меня здесь знакомые, живу у знакомой. Вполне неплохо. Свободно.

- Кто ваши знакомые здесь?

- Это разные люди. И эмигранты из России, и украинцы.

- Что бы вы хотели сказать напоследок?

- Хотел бы посоветовать российским оппозиционерам не повторять мою ошибку, и иметь загранпаспорт. А интервью я всегда заканчиваю так: Россия будет свободной, Путин будет казнен.