Вооруженные резервисты и имитация бурной деятельности

Вооруженные резервисты и имитация бурной деятельности

Фото: Reuters

Вооружая резерв армии, Украина берет хороший пример других стран – но не вникает в суть вопроса. 

Вслед за заявлением президента Украины Петра Порошенко о том, что на на место каждого демобилизованного придут контрактники, интересное заявление сделал и Генеральный штаб. По словам начальника отдела внедрения службы в резерве ГШ ВСУ Михаила Щербины, в Генштабе начали отрабатывать механизм вооружения всего военнообязанного населения на случай масштабной вооруженной агрессии.

Полковник Щербина рассказал, что в военкоматах создаются отряды самообороны, которые состоят из добровольцев, и подготовка таких отрядов идет уже на протяжении 2 лет. А еще представитель Генштаба сообщил, что все демобилизованные попадают в резерв первой очереди. В общем, государство, вроде как, движется в направлении отказа от обязательной службы в ВС.

Идея, которую озвучил Генштаб, на самом деле, не нова. Резервисты играют существенную роль в обеспечении обороноспособности Швейцарии и Израиля, серьезное внимание работе с резервом уделяется в Грузии. Более того, о резервистах говорил еще бывший министр обороны Валерий Гелетей. Еще 2 года назад мы с коллегами выходили с предложением по налаживанию этой работы к Минобороны и приняли участие в подготовке 2 батальонов резервистов в Днепродзержинске.

Работа с резервом – это нормальная практика, которая позволяет в случае необходимости мобилизовать уже подготовленных солдат, а не тратить по полгода на подготовку. Или того хуже – отправлять в бой необстрелянный пацанов, которым за месяц КМБ пояснили, с какой стороны держать автомат. И потому мы эту идею категорически поддерживаем. И это одна из основных тем, с которой мы работаем в подкомитетах Комитета реформ МОУ и ВСУ. Вот только реализация опять начинается не с того.

Судя по заявлениям, исходящим из Генштаба, основная проблема, которой там сейчас обеспокоены, – это как вооружить людей. Не как подготовить гражданское население к "масштабной вооруженной агрессии", не как привлечь людей в батальоны территориальной обороны – как вооружить.

Безусловно, практика тотального вооружения военнообязанного населения в мире существует. В Швейцарии, например, все военнообязанные хранят дома табельное оружие и амуницию. Но давайте не будем забывать, что Швейцария – это нейтральное государство. Никакая внешняя сила не будет подогревать внутри этого государства сепаратистские настроения – швейцарская банковская система, как бы это банально не звучало, защищает от подобных вещей достаточно надежно. А есть ли подобные гарантии у Украины?

Складывается впечатление, что в построении работы с резервом страна столкнется с той же бедой, что и в целом с реформой сектора госбезопасности, – имитацией бурной деятельности. Ведь все попытки сделать "как где-то" в Украине, обычно, сводятся к копированию ритуалов и практик, как в карго-культе. У нас копируют оболочку, не вникая в суть вопроса.

Например, в Израиле или Швейцарии резервистов с определенной периодичностью вызывают на сборы, чтобы они квалификацию не теряли – значит и мы учения проведем. Свезем резерв первой очереди и дадим им пострелять из тяжелого вооружения, устроив феерический салют из средств налогоплательщиков. Событие осветим в прессе и отчитаемся перед кем нужно – вот, мол, меняем подходы, усиливаем работу с резервом. Только вот понимают военные чиновники, что обманывают они таким образом, в первую очередь, не начальство. Они дурят нас с вами и самих себя.

Учения – это здорово. Но одними учениями ведь дело не ограничивается! Кто-то разбирался, почему в Израиле или Швейцарии система работает именно так? Ведь за видимой частью (постоянными учениями резервистов) стоит огромный труд по патриотическому воспитанию, по подготовке населения к стрессовым ситуациям, там по-другому выстроена сама система взаимоотношений государства и человека.

Мы призываем резервистов на сборы – значит отрываем от работы или учебы. И как решен вопрос с заработной платой? Есть ли механизм компенсации для работодателя – ведь, по сути, если з/п за сотрудником сохраняется на время прохождения сборов, то работодатель кредитует государство за счет собственного бизнеса! А если заработная плата не сохраняется – то почему мы верим в то, что в резерв пойдут записываться люди, которым нужно кормить семьи?

Второй вопрос – это кого на учения призывать. Если только резервистов первой очереди, то как это вяжется с идеей о всеобщем вооружении военнообязанных? Остальных мы когда научим обращаться с оружием? Да и надо ли учить всех - ведь резервисты нужны не только на случай войны. Это, например, мощное подспорье для ГСЧС в случае возникновения чрезвычайных ситуаций.

Собственно, это самый главный вопрос. Ведь нам до сих пор не пояснили, какую же роль отводят резерву в системе государственной безопасности и обороны. 

Реформа должна иметь четкие, а не абстрактные, цели, она должна отвечать тем угрозам, которые стоят перед государством и должна быть закреплена изменениями целого пласта законов в различных сферах. Должен быть четкий план действий, а не постоянное экспериментирование. Реформа должна включать в себя и патриотическое воспитание, и обучение гражданской обороне (только адекватное, а не по методичкам 1967 года), и обучение тактической медицине. План реформы должен учитывать массу нюансов – вплоть до того, где же будет храниться оружие резервистов!

Работа с резервом – это вопрос не только Минобороны. Этот проект должен быть межведомственным, участвовать в нем должны все: от Минобразования до Минсоцполитики. Но платформой реформы должны стать военкоматы.

Именно с реформы военкоматов нужно начинать этот проект. Должны измениться функции военных комиссариатов, их задачи и цели. Но вместо этого Генштаб превращает военкомов в машины по подготовке бумажной статистики, которая подтверждает любые идеи и заявления начальника Генштаба

Так и живем: на бумаге у нас ведется активная работа, при чем во всех направлениях (зачастую, прямо противоположных), эта работа дает "существенные" результаты, которые приводят к "ощутимым изменениям" в процентном или натуральном исчислении (в зависимости от того, какой показатель солиднее выглядит) и где-то рядом светлое будущее. Только вот по факту ничего не происходит.

Если мы действительно хотим построить новую страну, то надо понимать, какую именно и каким образом мы ее собираемся строить. Можно (и нужно!) сколько угодно изучать опыт других стран и брать оттуда лучшее. Но нельзя слепо копировать – тем более просто преступно копировать только внешние формы. Нам нужно создать свою модель! Модель Украины должна быть основана на проблемах и возможностях Украины. И модель эта должна быть детально прописана. Потому что фразы, суть которых сводится к "Мы хотим, чтобы все было хорошо, и мы к этому когда-нибудь как-то придем" - это не план развития страны. Это диагноз.

Присоединяйтесь также к группе ТСН.Блоги на facebook и следите за обновлениями раздела!

Похожие темы:

Следующая публикация