Глаза войны

С особым блеском, будто немного больны – такие глаза у тех, кто видел войну.

В окне поезда вижу – он. В форме, красивый. Нетерпеливый.

Запах. Обнимаемся целый день. Любим. Просыпаемся. Засыпаем. Держимся за руки. Верим в буквальность вечности.

Хрип рации. Только свои. Выхожу на балкон. Прячу огонек сигареты в ладони. Почему-то. Прислушиваюсь. Почему-то.

Ночь. Ночь. Ночь. Самая длинная в жизни.

Смех.

Утро. Странные люди. Кофе. Он насыпает заварной кофе в чашку и просто заливает его кипятком. Я дую на содержимое чашки, чтобы отхлебнуть напитка без жижи. Мы выходим на балкон. Внизу проходит патруль. Стоят палатки. За клумбами кучкуются обнаженные мрачные деревья – стоят еще без снега, но уже без листьев. Я пою "Сенсимилья в моей голове" на балконе. Он слушает молча и улыбается. А потом говорит, что "ради таких моментов стоит жить".

Как же мало времени. Мало времени на моменты. На наши моменты.

Фото: Нина Грушецкая

...

До моего отъезда часа два, не больше. Садимся в черный пикап. Едем быстро. Подлетаем на каждой ямке и кочке.

Блокпост.

Люди в масках.

Пароль на въезд.

Воспоминания.

- Тут, за холмами… Там, в болотах…Чуть дальше, где все еще живой завод... Дым из трубы. Видишь? А березку? Маленькую такую, видишь?

В темноте едва различаю.

- Под ней впервые тебе написал.

Едем. Хочется тихо. Но ямы от снарядов. Ключи то и дело выпадают из замка зажигания. Едем.

Без окон и крыш - справа и слева дома-коробочки. Взорванный мост и знак "объезд слева". Грунтовая дорога вдоль берега и снова по рваному асфальту. Темно. Мы вышли из черного пикапа. Покурим по одной?

Без слов. Уже не надо. Вышли.

- Видишь, деревья со срезанными ветками?

- Вижу.

- …осколками снаряда….

Когда так близко, передергивает. Молчу.

По грязи шлеп-шлеп – пару шагов к разбитой остановке. Все черное. Шлеп-шлеп – отошла в сторону посмотреть на него, пикап и дома-коробочки со стороны. Все черное.

Этот смог когда-нибудь отмоется? Дома когда-нибудь построятся? Люди вернутся? Мы будем жить?

Пора.

Мало времени. Всегда мало времени.

Кажется, впереди так много, так долго, а потом шлеп-шлеп пару шагов в сторону, а времени уже нет. Когда?

Обратно. За "скорой" с неизвестным. Вне очереди. Мимо блокпоста.

Пароль на выезд.

Фото: Нина Грушецкая

Это было больше года назад, когда Славянск стал нашим, а от Семеновки остались черные руины.

В семь утра следующего дня меня должны встретить волонтеры в Славянске. Сейчас это глубокий тыл. Мы там встречаемся, чтобы тронуться дальше, вглубь, где война.

Первое время все мои попытки уехать на Восток заканчивались неудачей. Отговаривал папа и плакала мама, ну или в последний момент организовывалась внезапная командировка в другую сторону, или обстрел был такой, что не подступиться.

В этот раз все было иначе.

В последний момент за пять минут, будто сама, собралась дорожная сумка. В полубреду от страха и адреналина запрыгнула в сумку зубная щетка, мужицкий крем для лица в жестяной коробке и теплая кофта. На выходе хватаю фотоаппарат. Это всегда без размышлений. Иногда я с ним даже разговариваю. Поэтому никогда не забываю.

Двадцать пять минут до отправления. Спускаюсь по ступенькам. До поезда двадцать минут. Бегу по проспекту. До поезда десять минут. Вокзал. Подбегаю к кассам. Очередь. Тетя в берете не пропускает вне очереди. До поезда пять минут. Понимаю – все, конец. Не успею. Точно не успею. Все. Четыре минуты до поезда. И вдруг рядом открывают еще одну кассу. Прыгаю к ней. Под ор тети в берете беру билет и скрываюсь за углом касс под визг и проклятия. Плевать. Бегу к четвертому пути, ищу девятый вагон. Не в ту сторону. Бегу в обратную. Вот он, вот же он, девятый. Запрыгиваю в вагон. Сердце стучит. Не дышу. Несколько секунд до отправления. Гул в ушах. Все. Тронулись. Стучит сердце и колеса.

Это была нервная поездка. Часов десять в поезде. Мне все звонили и отговаривали. Давили на жалость: просили беречь их нервы и избавить от преждевременных седин. Пытались запугивать. И действовало – правда было очень жалко и страшно.

Шесть утра. Волонтеры уже на подъезде к месту встречи. Проводник разбудил меня за полчаса до прибытия. Я выпила черного чая без сахара, взяла вещи и вышла на перроне в городе С. С поезда и сразу к нему в объятия. Он приехал, чтобы несколько минут побыть рядом.

И вот я уже на переднем сидении волонтерского бусика. А в спину прощальным взгляд. Будто навсегда…

Мы выехали из Славянска в сторону Дебальцево. Дорога сильно разбита бронетехникой и снарядами. И пустая. Таких пустынных дорог я никогда не видела. Даже в каких-то грунтовках где-то между Одессой и Черкассами больше жизни, чем здесь.

Мы ехали, ехали. За окном почти не менялись пейзажи. Угрюмые, по ощущениям чужие и небезопасные поля.

Мы ехали, ехали. А Лариса, кудрявая веселая женщина, сидела за рулем, умело виляла между ямами и рассказывала волонтерские истории. Чтобы не позволить впасть в драму.

Лариса из Черкасс. У нее сладкий бизнес - кондитерский. Корзиночки по ее рецепту – это самое вкусное, что я когда-либо ела.

Восточные дороги Лариса знает, как свои пять пальцев. Начала ездить в зону АТО еще в июне 2014-го. С тех пор два раза в неделю она собирает все необходимое и – в путь.

Фото: Нина Грушецкая

И в этот раз бусик был загружен спальниками, одеялами, консервами и, конечно, ящиками тех самых пирожных-корзиночек. Песочное тесто с ванильным кремом и молочным шоколадом. Сверху кусочки киви, персика и в центре – вишенка. Потом оказалось, что солдаты больше всего всегда ждали именно этих сладостей. А я узнала, что маленькие радости там нужны почти так же сильно, как большое оружие.

Блокпост.

У каждого свои методы. Журналисты проезжают по документам, военные по паролю, волонтеры по фразе "везем самое страшное оружие – еду для бойцов" и улыбке. Бойцы тоже в ответ улыбаются и пропускают.

Мы приехали на первую точку. По просьбе знакомых знакомых. Поле. Ветер продувает до костей. Сыро. И от тишины, которая там, вены сжимаются от тоски. Так сразу и не поймешь, что тут и там живут военные. Люди живут. Потом присматриваешься и замечаешь, из-под земли там и тут торчат дымоходы буржуек. А за кустами импровизация кухни. На кухонном столе огромный нож, грязная после быстрого завтрака сковородка, открытая банка кабачковой икры, витамины в виде чеснока, кусок белого хлеба. Картину дополняет АК, склонивший ствол над полевым натюрмортом.

Фото: Нина Грушецкая

Мы выгружали одеяла и личные посылки для бойцов, ящики с пирожными-корзиночками. Я то и дело на них косилась, так хотелось попробовать. Хотя бы крем лизнуть. Но мне было стыдно попросить.

Бус становится просторнее. А мы едем дальше. Снова блокпосты. Возле занятых ангаров сушится белье на веревках, лежат порубленные дрова. Нас провожают любопытными и напряженными взглядами.

Фото: Нина Грушецкая

Крайний рубеж. Полкилометра проскакиваем на всех парах. Тут открывая местность. Через поле, на котором еще прошлой весной росла пшеница или кукуруза, можно рассмотреть минометы другой стороны. Без бинокля, просто чуть-чуть сощурившись.

Нас выбегает встречать вся рота. Они ждали. Быстро выгружают печку и мешки с одеялами. Очень холодно. Потом провиант. Тут я первый раз в жизни залезаю в БТР. Хожу в блиндаже, чуть пригибаясь. Вокруг глина, облицованная деревом. Ребята с ужасом ждут дождей. Говорят, эта военная архитектура не продержится долго.

Фото: Нина Грушецкая

Ребята все показывали, а я фотографировала, но было это так страшно. Было так стыдно. Все казалось, от этого стану моральным мародером, убийцей чего-то настоящего и святого.

А потом волонтеры и военные долго-долго сидели на ящиках из-под боеприпасов и говорили о важном. Не перебиваю. Только слушаю и смотрю. Такие светлые и одухотворенные лица у них. Такие глубокие и блестящие глаза. И впервые в жизни понимаю, что такое глаза, которые видели войну. Вглядываюсь в каждого, и понимание просто появляется само собой.

Фото: Нина Грушецкая

Только после этого мы знакомимся, после чего садимся в белый, почти пустой, бусик и уезжаем.

Впереди у нас было еще две остановки. На одной из них большой бородатый дяденька подарит мне выстроганное из дерева и покрашенное в красный сердце. Когда я дома, оно лежит в моей секретной коробке, но до сих пор каждый раз оно садится на поезд "Киев-Война" и уезжает со мной на Восток.

Фото: Нина Грушецкая

Присоединяйтесь также к группе ТСН.Блоги на facebook и следите за обновлениями раздела!

Похожие темы:

Следующая публикация