Юлия Высоцкая: Живу со вкусом

В гостях у Tkachenko.ua ведущая, актриса и еще кулинар Юлия Высоцкая.

Добрый вечер! Как приятно и красиво звучит по-украински!

Скажите, а каково оно вообще соответствовать образу, если не самой обаятельной, то одной из самых обаятельных женщин на постсоветском пространстве, которая служит образцом для многих?

Я слышала как Кобзон сказал: "Если думать об образе, то соответствовать сложно". А если не думать то, как бы, я думаю вообще слово "образ" оно еще приобрело такое сленговое "слишком в образе", "вошел в образ". Я надеюсь, что это не про меня, что я не "в образе". Что я сама по себе.

Но Вы чувствуете что многие женщины хотят быть просто на Вас похожими?

А вот этим я горжусь! Но я не думаю об этом. Мне когда говорят "Благодаря Вам у меня в семье такой уют. Благодаря Вам моя дочь стала есть. Благодаря Вам.." Все это невероятно приятно конечно и когда мы начинали проект никогда об этом не думали, что это может стать таким популярным и так будет нравиться. Но с другой стороны, честно говоря, так как я человек очень упертый, азартный – я очень тщательно всегда делала, мы планировали, как будем снимать, какая будет группа. Мы 7 лет, у нас одни и те же люди, у нас четыре человека на кухне. И все. Ну и я пятая. Ни один, даже операторы, которые Вы знаете - ротация, и звук, у нас одни и те же люди.

Откуда эти рецепты берутся вообще?

Они отовсюду берутся. Я ворую безбожно. Ну то есть, я прихожу в ресторан, я пробую, я иду домой и воплощаю. Я не забочусь о том, что у меня там нет, не те орехи, которые должны быть или сыр там у меня немножечко другой. Я просто, нагло всё. Можно в самолете есть что-то такое, что тебе понравится и ты дома это повторишь. Вот и всё.

Вы-то сами стали готовить уже во взрослом возрасте?

Да, конечно. Я, естественно, вот так вот серьезно приготовлением пищи начала заниматься, когда замуж вышла. А так, до того все были какие-то эксперименты.

Как это случилось?

Никак, мы ходили как-то, пока у нас был такой период ухаживания, это длилось где-то наверное год, мы ходили по ресторанам бесконечно. Но и там когда звали гостей, я помню у нас был Бертолуччи в гостях и я запекала картошку, мариновала сёмгу сырую, что-то еще делала, какой-то там салат с крабом и это все прошло настолько на "ура", что муж сказал: "Зачем по ресторанам ходить? Ты хорошо так готовишь!" Но тогда мы еще не были женаты, но всё равно как-то это продолжалось и когда я забеременела как-то началась такая жизнь. Вот, все-таки, оказывается, что это правда, женщине хочется вить гнездо. Оказывается, что это инстинкты, вот эта мудрая природа. Просто я получала невероятный кайф, когда я ехала в магазин, выбирала продукты, приезжала, придумывала, что я буду делать, раскрывала какие-то книжки или что-то такое сочиняла и это было, и потом к нам стали ходить друзья. Сначала так на ужин, на какие-то праздники, а потом это стало... у нас за столом никогда меньше восьми человек не было. Все время. Им казалось, что не так много, а для меня это была работа. Но я иногда топала ногой и говорила: "Хочу в ресторан. Надоели!"

То есть Кончаловский подтолкнул Вас готовить и он уже подтолкнул Вас на телик?

Ну да. Это была как раз вторая беременность. И только что закончились съемки "Льва зимой" и я думала, что ну как-то я не могу без дела жить. Мне тяжело. Я сразу начинаю грустить и он сказал: "Слушай, давай снимем пилот о том как ты разговариваешь со своими утками, которых ты в печку сажаешь, ругаешься на духовку или наоборот пришептываешь "Ай, да моя умница. Ай, да моя дорогая!"" И вот решили сделать. Обратились сразу, не стали изобретать велосипед, а пошли к англичанам и купили формат. Собственно говоря, что значит купили формат? Мы купили эту идею, потому что мне очень нравится, что в "Голом поваре" он говорит не в камеру, а разговаривает с продюсером этой передачи. И она мне рассказала, как это случилось. Джемми Оливер не мог говорить в камеру, т.е. он профессиональный повар, который был обаятельный, они его нашли на одной лондонской кухне в ресторане, он был обаятельный парень и решили попробовать. Талантливый, но камера его абсолютно вышибала. Либо он останавливался и весь процесс и он начинал что-то рассказывать, либо он делал и молчал. Как только выключили из его сознания камеру и сказали: "Ты разговариваешь со мной" она там какие-то вопросы наводящие на то, что ей кажется будет интересным в кадре стала задавать. Все. Совершенно родился другой формат. И мне кажется, что это из тех случаев как рокфор получился: про молоко забыли, так вот случилось. Мне кажется здорово они открыли эту идею.

А с кем Вы разговариваете? Не с утками?

Я разговариваю не с утками. Я с режиссером общаюсь.

У меня есть цитата из книги Кончаловского, как он с Вами познакомился. "Я сел в переполненный лифт. Стоим нос к носу", Вы же наверное читали?

Конечно читала. Я читала еще до того, как оно было опубликовано. Мне оказали честь, я читала.

А Ваша версия этой истории.

Это правда. Ну т.е. у меня были какие-то другие восприятия. Потому что он говорит, что я повернулась, чтоб показать, что у меня хороший профиль. Это надо быть очень "в образе" точно, чтоб поворачиваться и про профиль думать. Я просто, на него все смотрели, и я отвернулась, чтоб не разглядывать человека, который для меня тогда был "из Голливуда" - прямо стоит тут.

Это было в Сочи на Кинотавре?

Да, это был Кинотавр, Сочи. Но тогда такой Кинотавр был очень.. прямо там и Депардьё , и там был, и кто-то еще был, было много звезд, какой-то он такой был звездный. Ну и я удивилась. Кончаловский - чудесно. Ну и отвернулась. Вообще он не мой типаж. Я бы не стала даже ему свой демонстрировать профиль, потому что он вообще не мой. Мне другие мужчины нравятся.

Тем не менее киношный роман завязался достаточно быстро.

Очень быстро завязалось все, собственно говоря, через минуты после лифта.

А что позволило сохранить отношения так долго?

Я не знаю, тут трудно ответить. Я думаю, что и его и мое желание продолжать быть вместе, вот и все. Это заставляет находить компромиссы, это заставляет относиться к каждому дню как к чему-то серьезному. Я вообще ссориться не умею, у меня каждая ссора - у меня восприятие – это последняя. Мне кажется это все, мир рухнул. И жить так больше нельзя. И я вообще бегу. Я могу сесть на самолет и улететь, могу недалеко убежать куда-нибудь, просто побежать в прямом смысле слова, чтобы разрядиться. И поэтому я редко позволяю себе ссориться и это тоже помогает.

Он Вас называет очень легкой, а Вы его?

Это он меня называл очень легкой.

Называл?

Да. Я думаю теперь у него мнение обо мне изменилось (смеется). Вот он, кстати, один из самых легких людей, которых я знаю. Он невероятно позитивный, смелый, он абсолютно не то, что о нем можно подумать, когда просто его видишь или слушаешь, когда есть дистанция. Он совершенно другой человек.

Ну, у Вас же достаточно крупный разрыв в возрасте?

Да.

А это разные круги общения, вы по-разному росли, в разных..

Слушайте, Вы знаете, я пришла к выводу, что абсолютно нет, ну, после какого-то возраста, естественно после лет 15-16, личность в принципе уже сформировалась. Естественно, мы набираемся опыта, но я пришла к выводу, что для меня абсолютно не важно, сколько человеку лет. У меня вот, например, самой ближайшей подругой стала его подруга. Ей 73 года. Муза. Да, ее зовут Муза. И я просто не представляю себе жизни без этого человека. И есть дети. Вот, например, моя дочка мне подруга. И не потому, что она моя дочь, а потому что я удивляюсь как человек, при том что я авторитарная, и конечно папа тоже не простой, умудряется сохранить и собственное достоинство и твердость своих убеждений, такую, знаете, несгибаемую волю. И я отношусь к ее мнению с большим уважением и спрашиваю ее совета очень часто, поэтому мне кажется абсолютно...возраст это... нельзя позволять себе стареть. Вот что главное. Я в этом нахожу себе единомышленников. Когда люди остаются молодыми внутри. Когда ты сдался, тебе может быть и 25 лет. И мне женщины говорят, которым сорок : "Ну, что ты! Пятый десяток!" Бред! Это самое прекрасное время жизни, это пора такого расцвета, когда уже эти юношеские нервы, надежды, вот это сбудется -не сбудется. Все как-то уже понятно и ты можешь идти вот той дорогой, которая тебе понятна. И это так хорошо! Не надо метаться, рваться. Все как-то по другому, иначе. В этом свой кайф. Мне нравится теперешняя пора гораздо больше, чем студенческая юная. Хотя я вспоминаю конечно с удовольствием, конечно, мы были счастливые, безответственные. Но зрелые люди меня привлекают очень.

А как Вы относитесь к мнению в узких кругах, что своей карьерой вы обязаны собственному мужу?

На эту тему можно разговаривать много. Никто не знает чтобы было со мной, если бы я не вышла замуж за Кончаловского. Могла бы сниматься. Вон сколько артисток снимается без конца, а я не снимаюсь, потому я то, я жена Кончаловского. Меня не снимают. Я знаю, что там есть определенные...

Боятся что ли ?

Я думаю нет. У кого-то есть предубеждения к нему как к личности, к нему как к художнику, к нему.. Поэтому я попадаю сразу тоже в его тень. Поэтому это все не так гладко и розово и прекрасно. Может быть есть какие-то режиссеры, с какими я хотела бы работать, а им не хочется со мной работать. Поэтому я не знаю, с другой стороны, я вообще не вижу ничего дурного, когда людям помогают делать карьеру. Плохо если человеку, которому помогли сделать карьеру, не оправдал эту помощь. Если это бессмысленно, пусто. Такие тоже конечно есть к примеру. Но то, что муж снимает жену, это не Кончаловский начал, это гораздо более.. Есть Феллини, он вообще всех своих жен снимал. Поэтому я не понимаю. Тут такая ситуация, что есть я, есть он и все неплохо и мы не расходимся. Вот если бы мы сейчас разбежались, поругались, покусались, какая-нибудь еще желтенькая история пошла. Если бы я посидела на каких-нибудь телевизионных шоу, поплакала о том какая же у меня была тяжелая жизнь с Кончаловским, все бы стало сразу прекрасно. И никто бы не вспоминал, что я сделала свою карьеру благодаря ему.

Завидуют?

Я думаю, что это такое отношение к людям, которые не жалуются и оно очень предвзятое. Но можно, наверное, завистью это назвать.

Депрессии или разочарования или раздражения Вам не знакомы?

Ну, конечно, знакомы. Ну, Саша, я же нормальный человек. Иначе меня бы в психушку нужно класть. Веселая такая, радуется все время. Конечно и потом сезонное опять-таки, вот осень начинается и солнышка меньше, дождик. Кажется, что все грустнее. Нормально все. Но я над собой работаю. И вообще в этом мне очень помогает, научил меня многим вещам Андрей Сергеевич.

Что значит - над собой работать?

Я напоминаю себе о том, что это я выбираю. как я сегодня день провожу, буду я грустить, бороться, сражаться, злиться, переживать или буду я получать кайф от жизни. Потому что я для себя в последнее время открыла, наверное, может, она изменится через какое-то время, вот сейчас мне кажется я задумываюсь, время от времени, о смысле нашего существования на этой прекрасной планете. Зачем? Зачем вообще это все? И мне кажется, что смысл один - в радости! Другого смысла я пока не вижу. Смысл в том, чтобы научиться радоваться. Дойти до такого состояния. У меня тоже не всегда получается. И медитировать я тоже так до конца и не научилась, у меня нет техники. Я могу впасть в состояние, иногда нет. Точно так же с радостью, иногда мне удается скинуть, встряхнуться, пойти и все хорошо, а иногда все равно продолжаешь переживать, грустить, страдать. Я не выношу, например, напряжения человеческого на работе. Я не выношу, когда люди начинают манипулировать друг другом и свои какие-то внутренние проблемы решать за счет людей, которые вокруг находятся. Я это ощущаю всегда очень сильно, да и мне это очень мешает. У меня может шерсть на загривке дыбом встать на таких людей. Я могу очень расстраиваться.

Т.е. Вы в принципе жесткий человек?

Я думаю, я жесткий человек. Я совершенно не мягкая и пушистая. Абсолютно точно.

Какая кухня больше всего нравится? Вы готовите итальянскую, наверняка?

Саша, я люблю есть. Я люблю есть вкусно. И я не буду есть, я могу не есть много дней, если нет хорошей еды.

Это секрет диеты, да?

Нет, я считаю это секрет хорошего самочувствия. Я не буду есть только потому, что организму нужно топливо. Я не буду.

Порция должна быть большой?

По-разному. Я могу действительно съесть, если мне что-то нравится. Могу. Вот, не хорошо, кстати, баранки такие. Я могу съесть много таких баранок, если они вкусные.

Кухня для Вас не имеет значение?

Абсолютно. Мне важно, чтоб это было правильно приготовлено. Я может быть сейчас с меньшим энтузиазмом отношусь к китайской кухне, только лишь потому, что не добавляю туда все эти вкусы. Эта вещь мне кажется очень вредная и такая аллергическая, и я пытаюсь избегать. Я пытаюсь все-таки обращать внимание на качество еды.

Диетами никакими не пользуетесь вообще?

У меня беда (улыбается) Если я говорю, что я сяду на диету, я реально завтра буду есть все самое вредное прямо с утра! Это вот у меня так работает. Поэтому если я и пытаюсь, то какие-то разгрузочные дни. Но я в принципе нормально, здорово питаюсь. Я понимаю что вот это хорошо, вот это плохо. И если я совершаю такое грехопадение, то уж пусть оно будет прекрасное. Кто-то сказал: "Если мы обречены есть, то давайте есть хорошо". Вот я целиком и полностью подписываюсь. И если есть, то есть вкусно.

А есть любимое блюдо. Например, в четырех странах которые Вам близки: Россия, Италия, Франция и теперь наша страна, на Украине?

Мне трудно сказать. В России из русской кухни я люблю гречку

С поросенком?

Ну, можно и с поросенком, с уткой лучше. Потом с грибами очень хорошо. Вот я придумала в "Ёрнике" у нас в ресторане, гречотто делают, это мой рецепт. Я люблю с пармезаном.

А почему кстати "Ёрник"? Откуда это название?

"Ёрник" - это потому что буква "ё", мне кажется, она очень ёмкая и в ней есть энергия, заряд. И мы просто смеялись и пили с приятелями, мы были во французском городе Анси, после очень хорошего обеда и хорошего шампанского, устриц и белого вина. Мы выпили и стали говорить о том, как у нас будет хорошо. И тогда видно шампанское повлияло и мы стали смеяться и выдумывать слова на "ё", которыми можно было назвать ресторан. И вот вчетвером мы придумали слово "ёрник". А потом под это слово очень удачно легла красивая концепция, потому что я очень люблю мужскую литературу. Я люблю таких наглых...

Внутри все такое американски модернистское.

Да, абсолютно. Это Нью-Йорк 30-40-ых годов, мне кажется это очень секси. Ну как-то все так сложилось. Влилось. На стене Генри Миллер висит, Хемингуэй и такой декор, и музыка которая там звучит, и еда которая там подается, сдержанная и наглая. Нет перебора и мне кажется, что мы вот даже с Даниелем, с шефом, который там готовит, англичанин, мы с ним разговариваем. Он переживает ужасно, потому что Вы же знаете наших, все знают, как лучше готовить. Приходит гость и говорит: "Позовите повара!" Выходит Даниель и думает что сейчас, ну хотя бы, не ожидает что сейчас его будут учить как нужно что-то делать. И тут значит идет тирада, что значит сыра нужно в салат в четыре раза больше, а борщ это вообще не борщ. Мы же говорим, что это его борщ, он начинает объяснять и получается в результате он говорит, что он оправдывается. А я говорю: "А не надо, ты можешь совершенно спокойно говорить: "Вы, извините, это наше виденье, прийдет Высоцкая, я все ей расскажу. Следующий раз прийдете, она с Вами лично обсудит концепцию и если Вас это и тогда это не убедит, то тогда - извините".

В России - гречка?

Да. В России – гречка. Во Франции, ужасно банально, хлеб с маслом. (смеется). Хуже этого нет ничего на свете....

Багет?

Все равно. Багет, все, багет, круассан даже может быть. Но все таки просто хлеб с маслом в любом бистро, в котором тебе дают перед тем, как ты начинаешь есть. Я поэтому, даже часто бывает, во Франции такое не проходит, я не заказываю еду. Люди все заказывают, а я говорю: "Я сейчас подумаю", и все. Я сейчас так натопчусь хлеба с маслом.

А как же все мишленские рестораны?

Нет, мы ходим конечно. Я устрицы люблю. Все это я люблю очень и более того - я люблю весь этот антураж. Я люблю выход в мишленские рестораны. Я люблю, когда все эти официанты... Я все это очень люблю. Мой муж, например, презирает. Он говорит, что он больше любит, чтоб это такая была - просто и быстро. Чтоб это было четко: пюре, устрицы, а я люблю чтоб это подавали, чтоб вот такие (показывает) порции были иногда. Потом ведь это искусство, ведь у меня к этому еще интерес такой уже выработался, практически профессиональный. Мне интересно куда он развивается, что происходит.

В Италии?

В Италии, наверное , это спагетти с боттаргой. Это такая сардинская штука, причем лучше всего я это ела когда рыбаки, мы были с друзьями на лодке и готовил рыбак. Т.е. они специально везли его, чтоб он сделал спагетти с боттаргами. Боттарга - это икра кефали.

Это икра кефали?

Да-да. Ее вялят определенным образом и потом натирают, добавляют немножко перчика чили. Фишка в том, как она должна быть выдержана. Она должна быть не слишком влажной и не слишком сухой. И вот это сочетание чили и оливкового масла. Ну слушайте, оторваться невозможно. Вот я могу съесть три тарелки легко.

Мне уже хочется (смеется).

Завтра 20 километров, а сегодня три тарелки.

А у нас ?

Наверное, это все-таки сало. Притом, я открыла его на прошлом сезоне, когда мы снимали. Я открыла в себе, что я так люблю сало. Я открыла в себе, что все-таки мне нравится борщ, я не могу сказать, что я без него не могу жить, но вот без сала. Я теперь когда вижу сало, у меня рука тянется. Мне очень трудно отказываться.

У Вас двойное гражданство. Французское еще есть. Вы часто бывает в Италии, потом живете в России, где Вы чувствуете себя наиболее уютно, больше всего дома?

Я не буду оригинальной. Италия это страна для жизни. Я не могу представить своей жизни без Москвы, потому что без этого сумасшедшего дома, который там происходит у меня, без этого графика безумного. Мне этого очень не хватает. Я отдыхаю и быстро наступает пресыщение отдыхом. Я себе быстренько придумываю или зову гостей человек тридцать домой или еще что-нибудь. Но в Москве конечно мне ритм этот необходим. А жизнь все равно в Москве очень тяжелая. Человеческая атмосфера в силу ли, что это мегаполис , то ли плохой климат у нас, то ли жизнь тяжелая. Это все можно объяснить. Там много обстоятельств, в которых мы существуем, но в Москве такой напряг, а в напряге хорошо жить невозможно. Т.е. это можно какое-то время выносить, но устаешь. А для женщин это вообще вредно. Они раньше стареют. Быстрее злятся. Как только злая - сразу старая. Злиться нельзя.

А как при таком темпе, вы в разных городах, сейчас в командировке, как вы успеваете с детьми?

Кошмар, кошмар, молчите Саша, ужас. Вот сейчас это самый больной вопрос, именно потому, что на самом деле, они стали старше...

Сколько им сейчас?

10 и 12 лет и это стало сложней, особенно сейчас Маруся. Ей нужна не просто моя забота, чтобы я ее просто укладывала спать. Естественно у меня всегда были няни и помощницы, мои дети так всегда жили и живут, что на кого-то я делегирую большую часть материнских таких физических забот. Но сейчас ей необходимо именно общение, ей нужно чтобы я ей сказала по поводу той или иной подружки, по поводу той или иной юбки, по поводу того, что ей Петя сказал или сделал. Ей вот этого не хватает, а на расстоянии дистанционно, это конечно очень тяжело. И я страдаю невероятно, я так скучаю, как скучала по своей маме, есть вот эта неразрывная связь. Мой муж говорит, что это очень полезно, они становятся самостоятельными, и они правда сами принимают решение чаще, потому, что они сами правят обстановкой, но это очень тяжело, очень.

А расскажите про Вашу маму, она же женщина необычной судьбы. Да и у Вас ...

Нормальная советская судьба у нее. Я выросла с отчимом, то есть это был не мой отец, она была женой военнослужащего. Мы жили там Ереван, Тбилиси, Баку и она каким-то образом умудрялась везде работать, я вот думаю чему я научилась, самому главному, от нее в жизни, и чему нас вообще не учат и забывают объяснять, что каждая работа имеет достоинство того человека, который ее выполняет. Мама моя ходила мыла полы, мыла цеха какие-то, когда не было другой работы, вообще никогда не сидела дома. Я могла прийти к ней в цех и мы вместе, и, причем, она молодая, красивая ей тогда еще и 30-ти лет не было, но она не была офицерской женой с маникюром, которая сидит и ждет пока там можно будет продемонстрировать все свои прелести. Она всю жизнь пахала и для меня это самый главный... я вообще считаю, что люди должны работать. У нас ведь как принято – ты молодец, если ты ничего не делаешь, а денег у тебя много или если ты кого-то обманул и это очень хорошо у тебя получилось – вот ты тогда молодец! А считаю, что это ужасно стыдно, ты молодец, когда много работаешь и молодец, когда свою работу уважаешь и уважаешь себя в своей работе, вот здесь нет компромиссов. Я вообще легко иду на компромиссы, со мной можно о чем угодно договориться, но все что касается работы - это единственное, где нет компромиссов, если человек плохо работает мне не о чем с ним разговаривать.

Что такое Донская Казачка? Вы же Донская Казачка?

Это приговор, это ужас! Мой муж правильно говорит! Вот, Вы говорите, что раньше он меня считал легкой, а сейчас он Вам скажет, что Юля шашкой машет! Что Юля решает все свои проблемы сразу шашкой. Это женщины, которые действительно очень не простые, жесткие, правят домом, я вот пытаюсь всю жизнь учится деликатности, как надо правильно с мужчиной, но иногда сразу идешь на пролом, но это неправильно и я в себе это изживаю. А вот мама, какая была, такая и осталась: с моей мамой договориться нельзя ни о чем, она сразу - так, сяк и все!

У Вас остался круг общения того времени? Из Минска там?

Из Минска остался, потому что формирование того, когда ты становишься ... так как я училась актерству, быть артисткой, это был осознанный выбор, я очень хотела, то естественно я сформировалась в институте и как артистка во многом тоже. И, безусловно, Кончаловский... и вообще артистом нельзя стать, им надо становиться всю жизнь. Как только стал артистом, это все - кранты! Точно же так и поваром - надо учится всю жизнь. Поэтому из Минска тянутся такие крепкие связи.

А почему Вы не решили сразу поехать в Москву? Так надежнее?

Мы тогда жили в Баку и моей маме сказали: "Свет, ну если ты сразу повезешь ее в Москву, это стоит Волгу, Волга есть?". Она пришла и сказала: "Лелик, Волги у нас нет, поэтому давай искать, где подешевле". Лелик – это так меня называет мама. Ну мы и везли в Минск с собой взятку: 2 килограмма черной икры из Баку и коньяк азербайджанский. В результате, я еще тогда коньяк не выпивала, но сейчас я разбираюсь в этом напитке, мама подарила этот коньяк бабушкам, у которых мы снимали комнату, это были две очаровательные бабушки-одуванчика. А икру ... она ходила на каждый тур с сумкой с икрой и коньяком, так и не могла всучить и Слава Богу! Там было, например, она узнала, к кому надо было идти и кто там главный в приемной комиссии, а это был такой Илья Львович Курган, он был вообще, что называется "в двух поцелуях от Станиславского", он учился у Кнебель, в общем интеллигентнишей , а она подошла к нему вот так вот "с шашкой" и говорит: "Что надо сделать, чтобы мы поступили?", - а он говорит: "Маму я б взял сразу, а вот девочке надо раскрыться". Поэтому, она сказала, надо раскрываться: "Ну, чего ты, Лелик, давай!" И Слава Богу, она почувствовала, у нее есть вот эта "чуйка", и она не полезла в сумку за икрой и коньяком, уберегла его от сердечного приступа.

А как Вас в Лондон занесло?

Меня в Лондон Кончаловский привез.

То есть это сознательно?

Да, я сразу начала учить язык, а потом, так как он оставался там монтировать "Одиссею", мы просто, это такая афера была, никто не думал, что я поступлю. Я-то языком занималась всего четыре месяца до поступления!

Да, Вы что?

Да, я пошла во все театральные заведения, которые там были. Я приходила и говорила с прекрасным произношением: "Май андистендинг из матч бэд май дэн спикинг". Я была первая русская, которую они видели в своей жизни, на их театральных приемных комиссиях. Они все смотрели на меня вот такими глазами. Я поступила везде, меня взяли везде, но потом вот, что значит судьба, вот зачем мы на этой земле и почему нами что-то ведет. Мы были на спектакле Пола Скофилда. Я еще мало что понимала, но это было настолько сильное действо, что я так сильно нарыдалась и мне было стыдно выйти т.к. страшная, красная, опухшая и я решила сидеть в антракте. Поворачивается молодой человек и говорит: "Вы - Андрей Кончаловский", на русском, а я говорю: "А Вы Олег Мирошников", – это был студент моего педагога Лидии Алексеевны, которая кстати из Украины. Она из Львова. И этот человек, который приходил к нам пару лет назад и читал мастер класс. Он преподавал в Бельгии и Лондоне. И сейчас преподает в одной из самых лучших школ. И вот так вот я его, он тоже упал в обморок, что его узнали, что он такой популярный(смеется). И вот он мне помог выбрать правильную школу, после того, как я везде поступила, сказал, что мне туда не надо. И я поступила в LAMDA (The London Academy of Music and Dramatic Art). И LAMDA серьезное заведение. Это сумасшедший опыт. Я всем рекомендую. Всем артистам, которые хотят чего-то добиться. Не для того чтобы строить карьеру в Голливуде, мы так никому не нужны. Славяне в Голливуде, эта тема пока закрыта и не известно когда откроется.

Вам посчастливилось еще общаться на съемочной площадке со многими голливудскими звездами. Чем они, не с точки зрения актерского мастерства, а сточки зрения стиля поведения, отличаются от постсоветских?

Я думаю, нельзя отделать. Особенно, когда мы говорим о кинопроцессе, нельзя отделять актера от всей системы.

Всей системы?

Да. Система очень налажена и естественно там все, чего у нас никто не понимает, что это вот это лицо(показывает) в кадре будет. И никто не понимает, что все усилия, т.е. все работы важны безусловно, но субординация только потому, что ты звезда или не звезда, а именно потому, что потом проецируешь всю эту невидимую работу. Она видна на тебе. Это все равно делает актер в результате. Результат до зрителя доходит через актера. И у нас очень часто могут тебе - гример нахамить или костюмер прийти на полчаса позже тебя на площадку. Еще что-нибудь в этом роде. Могут расписание составить так, что ты не в состоянии просто прийти и выглядеть нормально. Т.е. вот это все там отсутствует. Этого нет. Там все понимают, что их работа будет оценена высоко только в том случае, если артист хорошо сработает. И это не потому что так нужны любовь и забота или мне не хватает чтобы меня опекали. Просто, дело в том, чтобы был результат нужно много усилий. А когда это получается, только твои усилия и результат сыпется, то ничего не выходит.

Должен сказать, что могу подтвердить, что Юлию Высоцкую там научили - она никогда не опаздывает на встречи. Редкое явление! Спасибо. В "Доме дураков", прежде чем сыграть там, Вы чуть ли не месяц жили в психиатрии?

Два.

Жили?

Да. Там нельзя ночевать. Я приезжала рано утром, часов в 5 утра, чтобы они еще спали. Потому что у них настоящий серьезный случай был. Я приезжала рано.

Психиатрическая больница была где?

В Вишняках. Там такой интернат. Интернат, потому что там еще есть страшное отделение, куда сдают бабушек и дедушек либо их родственники, либо когда они одни остаются. И еще туда отдают. Там большая очередь. Туда попасть очень сложно. Наша тема такая, вообще, государственно больная. Как мы относимся к своим больным, к своим старикам и детям. Это все чудовищно. Проводила там день, они стали называть меня Жанной. И это, кстати, позволило и идея эта возникла: со мной была вторая девушка, которая сейчас режиссер программы "Едим дома", это мой самый близкий друг на свете. И она снимала все это на небольшую камеру любительскую. И мы показывали потом, Андрей Сергеевич это смотрел. Когда он понял, что абсолютно уже не понять, где я , где они, он пришел к выводу что их можно попробовать в кадр взять. Можно рискнуть. И сначала были пробы, а потом они так и остались в кадре.

А что Вы для себя вынесли за время пребывания там?

Сначала это было ужасно, но первое, что я поняла, что какое счастье, что я на воле, а не там. Это ужасно по отношению к этим людям. Т.е., конечно, сострадание, но когда выходишь, во-первых, освобождаешься от запаха, очень тяжелый запах. Ты к нему привыкаешь потом, безусловно, но запах очень тяжелый и вообще само состояние. Там был мальчик невероятной красоты, ну т.е. лицо такое, если бы не ДЦП с которым, он судя по всему родился, то он мог бы быть очень привлекательным. У него ужасно умные глаза. Я сейчас прочла книгу очень интересную, как раз написал человек, который с этим выжил и прошел все эти интернаты. Он написал роман. И оказывается у них абсолютно нормальное сознание, они выразить не могут. Т.е. он абсолютно и я теперь понимаю, что тот Андрюшенька, которого я целовала и кормила из ложки и носила ему конфеты и у которого чудовищная судьба. Его мама бросила, вернее мама его туда привела и сдала и у нее уже вторая семья, где никто не знает, что у нее есть этот ребенок. Там есть уже дети другие, муж. И она тайком приходит посмотреть на этого Андрюшеньку. И начинаешь понимать какой ты счастливый, как тебе повезло. Просто повезло.

Вы же общаетесь с огромным количеством людей

Нет, на самом деле не так много людей. Нет.

Но это актерская жизнь. Вы должны общаться.

Ну, вы знаете... У меня есть один спектакль "Дядя Ваня", который я играю. Сейчас, наверное, начнется следующий спектакль, будем репетировать. И там идея такая, что те же артисты, которые играют в "Дяде Ване", будут делать и следующего Чехова. Те же самые люди. С ними уже как-то притираешься. Не могу сказать, что мы стали уже близкими друзьями. Но, пожалуй, по настоящему близок стал Саша Домогаров. При этом там нет таких, знаете, посиделок до утра, или: "Ах"... Вот нет той дружбы взасос. Есть просто понимание, что мы на одной планете живем.

Я к чему этот вопрос. Вот где та грань между серьезным разговором и актерским, киношным трепом?...

Вот это вообще нет! Вся эта светская лабуда – это не про меня... Иногда волею необходимости я должна присутствовать на каких-то таких мероприятиях и общаться, светски поддерживать разговор. Но этого не так много в моей жизни. На самом деле очень мало. На это жалко время тратить.

"Адская кухня". Что Вы для себя открыли в этом проекте?

Я думаю, что я открыла для себя, что кулинария, во первых, может быть не только прикладной. Я имею ввиду телевизионная кулинария, которая меня всегда занимала. Я первый раз поняла, что может быть проект кулинарный, который захватывает людей, как детектив. Мне об этом говорили люди, которые смотрели. Причем, слушайте, интеллигентные люди, писатели. Причем один есть человек, который живет в Киеве, говорит по-арабски, немного по-китайски, по-немецки идеально, выучил английский за полгода сам... В общем, такой. И он пишет с Андрей Сергеевичем сейчас сценарий, они заканчивают про Микеланджело. Вот он – я его подсадила на это дело. Мы просто показали какие-то вырезки в Интернете. И он говорит, что кроме того, что он смотрел и мама его. Он говорит, что это абсолютный детектив. Потому что все так развивается, так выстроен сюжет. Ну и, конечно, отлаженность механизма, это очень важно. То, о чем мы с Вами говорили – система. Собственно говоря, одна из самых важных причин, почему я не снимаюсь в сериалах в Москве, это то, что я боюсь. Боюсь попасть в эту мясорубку – костоломку. Я боюсь терять свое время в этой сложной системе отношений. Я боюсь, что там не будет позитивно. Здесь – все так хорошо сложилось, что лучше не бывает.

Вкусно поесть – это искусство, это привычка, это традиция, это культурная среда? Что это?

Повезло. Я думаю, что чувство вкуса – это такое же... так же дается, как и слух. Абсолютно. Думаю, что как и понимание стиля, цвета, света. Это можно развить.

Ну, а традиция вкусно поесть?

Традиция? Ну, мне повезло, что я родилась на юге. Повезло, что путешествовала по Кавказу много... Это страны, в которых культ еды, как Украина. Как у вас.

А Россия?

В России все с едой гораздо проще

Ведь у вас есть шикарные рестораны...

Это в Москве. Но Москва - не Россия. Это страна в стране. Если Вы поживете там и походите по ресторанам, Вы поймете. Даже есть итальянские повара, которые хорошо готовят. И уже с продуктами не такая проблема – все можно найти. Все равно, что-то там в этом балансе для меня... Вот я в Москве, без всякой саморекламы, удовольствие получаю только в своем ресторане. Наверное, потому, что это мое детище. А все, что я делаю, я очень люблю. Наверное, поэтому...

Вы намекаете, что без сердца, без души...

Нет. Это бывает цена-качество – несоответствие. Это бывает неоправданно дорого. Это бывают хамовитые официанты. Это бывает дурной запах в ресторане. Между прочим, у очень крутых рестораторов – заходишь в ресторан и пахнет, если не кухней, то каким-то таким залежалым складом. Но это все проблемы эстетики. Вот меня эстетика, русская ресторанная эстетика, пока не очень устраивает. Там еще очень много чему надо учиться и над чем надо работать. Хотя, вот я... Звучит так огульно, что я ругаю. Я не ругаю. Я понимаю, каких я ошибок должна избежать. И не все получается, естественно.

Что я бы хотела сделать... Не знаю. Вот, наверное, я бы хотела ребенка усыновить. Но я, наверное, дождусь, когда мои станут взрослее. Потому что это нечестно – взять ребенка и ехать в Киев снимать "Адскую кухню". Так нельзя.

Усыновить?

Да, я бы хотела усыновить ребенка. Меня пока еще никто не понял, но я не очень буду прислушиваться, что они думают по этому поводу.

Дякую. Це була программа "Tkachenko.ua"