Сила слова и слово силы

Сила слова и слово силы

Сергей Жадан

Противостояние, которое завершается поражением, утомляет и отвлекает. Есть искушение не обращать на все это внимания, использовав "теорию малых дел".

"Сила слова" - дискуссия с таким названием, посвященная событиям в Беларуси последнего времени, прошла вчера в Берлине. О ситуации в Минске рассказывали известные белорусские интеллектуалы Светлана Алексиевич, Артур Клинав и Лявон Вольски, к которым присоединился немецкий писатель Инго Шульце, попытавшийся сопоставить события в Беларуси с немецкими событиями конца 80-х.

Собственно, почему я об этом пишу? Сама дискуссия показалась довольно симптоматичной и показательной, если попытаться спроектировать ее на наши реалии. Так же, как симптоматичной и неотложной для сегодняшней Украины есть название мероприятия, которое намекает на способность (или неспособность) "отечественных интеллектуалов" отслеживать и рефлексировать события, происходящие вокруг, выступая в качестве определенных комментаторов, к которым стоит прислушиваться.

Симптоматичной и показательной была также невозможность белорусских коллег прийти к общей точке зрения на события, случившиеся в Беларуси после президентских выборов, отсутствие у них общей позиции и четкого представления о том, как ситуация может развиваться в дальнейшем. Писательница Светлана Алексиевич, исходя из либеральных позиций, выразила, по-видимому, наиболее пессимистические утверждения, говоря про "две Беларуси", о тотальном отчуждении интеллектуалов и остальной страны, о цензуре, притеснениях, проблемах с демократией и необходимости санкций со стороны ЕС.

Зато художник и прозаик Артур Клинав выразил довольно неожиданную для "демократически настроенной" публики версию, согласно которой Беларусь в последние годы переживала естественную, хотя и замедленную эволюцию и расширение гражданских свобод, что так или иначе должно было привести в будущем к свержению диктатуры и смене режима, и призывал в конце всех расслабиться и подождать ("Ну, сколько ему еще осталось? Ну, десять лет. Что такое десять лет в сравнении с вечностью"). Рок-музыкант Лявон Вольски, один из символов белорусского возрождения 1990-2000-х, так же не выглядел слишком пессимистичным, говоря, что ситуация в стране в последние годы так или иначе улучшается, страна так или иначе изменяется, и все, что нужно художникам - заниматься своим делом, то есть культурой. Что будет дальше, кажется, не знает никто. Но у одних это незнание уживается с твердым оптимизмом, а у других - с не менее твердым пессимизмом.

Кажется, нам стоит как можно внимательнее присматриваться сегодня к ситуации в Беларуси, поскольку так или иначе подобие сценариев развития становится иногда довольно очевидным, и лучше учиться на чужих ошибках, с учетом собственного опыта. Иначе можно однажды тоже оказаться в ситуации, когда сохранение государственных границ будет выглядеть чуть ли не единственным признаком общественного развития, неподцензурность социальных сетей - единственным залогом культурного возрождения, а санкции со стороны евробюрократов - единственной возможностью влияния (да и то, довольно сомнительной) на тоталитарный режим. Бесспорно, у нас с белорусами сегодня довольно разный градус примирения с властью и готовности ей, этой власти, сопротивляться.

В любом случае, не делая упреков в адрес белорусских писателей, художников и музыкантов, можно, впрочем, признать, что для многих из них реальной и внутренне согласованной становится возможность подстроиться к условиям режима, настроенность на дальнейшее подобное существование в условиях полуцензуры и полусвободы, в условиях вытеснения белорусского культурно-художественного сегмента на подвально-интернетные маргинесы, без возможности выхода на широкую публику, без выхода на книжный на музыкальный рынки. Для отечественных художников подобный сценарий вырисовывается просто в реальном времени, и если кто-то и дальше радует себя убеждениями, что и на этот раз все может сложиться наилучшим образом, тому стоит ознакомиться с белорусской версией культурной политики. Чтобы в результате мы все незаметно не оказались наедине со своей никому не интересной позицией и никому не важными претензиями.

Бесспорно, противостояние утомляет и отвлекает. Особенно противостояние, которое регулярно завершается поражениями. Бесспорно, всегда есть большое искушение не обращать на все это внимания, прибегнув к какой-нибудь очередной "теории малых дел". Но очень бы не хотелось за всем этим отстаиванием своего права на нейтральность и непричастность действительно потерять тот момент, когда ты еще мог влиять на события вокруг тебя, или, по крайней мере, участвовать в них. Потому что стоит этот момент действительно потерять, и все, что останется - это разве что рассказывать заинтересованной публике о силе слова, не оговариваясь лишний раз о слове силы, которое диктуется в твоей стране. Тем более, что может в этой ситуации сделать заинтересованная публика? Разве что блокировать банковские счета твоего президента. Но тебя это в любом случае касается в последнюю очередь.

Читайте также:

Welcome to the Hotel California!

Харьковский губернатор Добкин продолжает культурно шокировать. После признаний в любви к джазу, он заявил об акценте на советском прошлом в работе с туристами.

Похожие темы:

Следующая публикация